Затворницы. Миф о великих княгинях

Обещал не полому; что наконец смирился и решил наладить дружеские отношения с соседями, просто он был уже глубоким старцем. В 1430 году Витовт праздновал свое восьмидесятилетие. По этому поводу в Троках был устроен многодневный пир, на котором присутствовали великий князь Василий, Софья, митрополит Фотий, русские и литовские князья, король Ягайло, крымский хан, изгнанный молдавский господарь Илья, великий магистр Ливонский, послы византийского императора и ряда европейских стран. Никогда еще не собиралось вместе столько венценосных особ, роскошно одетых и с многочисленными свитами. Чтобы прокормить всех гостей, на кухню ежедневно доставляли туши 700 быков, 1400 баранов, 100 зубров, 100 лосей и кабанов. Каждый день выпивалось по 700 бочек меда, не считая вина и пива. Во главе многолюдного и шумного пиршества восседал седовласый и все еще грозный воин Витовт. Сам он никогда не употреблял хмельных напитков и даже во время застолий думал лишь о своих делах и личной выгоде.

Цель пиров состояла не только в том, чтобы отметить круглую дату в жизни старца, но и получить королевский титул от посла Римского папы. Однако цель не была достигнута. Польские и литовские вельможи выступили категорически против тщеславных замыслов Витовта, полагая, что, став королем, тот отделится от Польши и захочет властвовать единолично. Не помогли великому князю и новые пиры в Вильно. Склонить свободолюбивых вельмож на свою сторону он не сумел. Привыкший всегда добиваться желаемого, Витовт настолько огорчился, что в конце 1430 года умер. Весть о его кончине пришла в Новгород, когда там еще присутствовали возвращавшиеся с пира гости.

Со смертью отца Софья Витовтовна утратила главную опору для себя и юного сына. Действительно, уже в следующем, 1431 году Юрий Дмитриевич объявил войну племяннику. Чтобы не доводить дело до кровопролития, было решено разрешить спор в Орде.

С тяжелым сердцем отпускала Софья своего шестнадцатилетнего сына на ханский суд. В чужих краях могло случиться всякое, тем более что там с ним собирался бороться опытный противник, убеленный сединами сын Дмитрия Донского. В глубокой печали, со страхом покидал мать и Василий, привыкший постоянно находиться под ее опекой и полагаться на ее опыт. В Сарае же ему предстояло сразиться с дядей самостоятельно и самому принимать решение в сложной ситуации.

Перед разлукой мать с сыном совершили богомольные поездки по монастырям, щедро раздали по церквям богатую милостыню. Прощальный обед состоялся на лугу у Симонова монастыря в теплый летний день 15 августа. Со слезами на глазах смотрела Софья Витовтовна вслед удаляющейся многолюдной процессии — она боялась, что видит горячо любимого отпрыска в последний раз. Но Бог оказался к ней милостив.

За Василием отправился в Орду и Юрий Дмитриевич, везя богатые дары своему приятелю мурзе Тегиню. С его помощью он надеялся выиграть спор с племянником.

Только к зиме оба противника прибыли в Сарай. Дело решили отложить до следующей весны, поскольку во время зимней бескормицы многие орды откочевывали к югу. Юрий вместе с Тегинем отправился в Тавриду, а Василий со своими боярами остался в Сарае. В свите юного князя находился опытный и умный дипломат Иван Дмитриевич Всеволож, который вскоре узнал, что Юрий Дмитриевич надеется заполучить ярлык на великое княжение с помощью влиятельного мурзы Тегиня. А узнав, стал настраивать против покровителя Юрия остальных татарских вельмож, говоря им, что мурза хочет властвовать над всей Русью и, возвысившись, подомнет под себя не только татарских князей, но и самого хана.

Речи боярина Всеволожа достигли ушей хана Мухаммеда, и тот пообещал казнить Тегиня, если он будет ходатайствовать за Юрия Дмитриевича. Поэтому весной на суде у звенигородского князя уже не было всесильного покровителя — мурза предпочел остаться в стороне.

Во время прений между Василием и Юрием Звенигородским каждый представил свои доказательства прав на великое княжение. Первый заявил, что в Московском княжестве введен новый порядок, по которому наследником отца становится сын, а не брат. Юрий же показал летописи и завещание Дмитрия Донского, где прямо говорилось, что после кончины старшего брата власть и все его имущество отходят к среднему брату, то есть к нему. Мухаммед оказался в затруднении. Тогда вперед выступил хитроумный Иван Дмитриевич Всеволож и начал такую речь: «Хан, ты для нас царь верховный! Молю тебя, позволь мне, смиренному холопу, говорить вместо юного князя. Юрий хочет добиться великого княжения по древним русским правилам, а государь наш — по твоей милости, зная, что его княжество всего лишь твой улус: отдашь его кому хочешь. Ты видишь сам, один требует, другой молит. Что могут значить древние летописи и мертвые грамоты, если все зависит от воли царской? Именно она утвердила завещание Василия Дмитриевича, отдавшего Московское княжество сыну своему. Шесть лет Василий Васильевич был на престоле: ты не сверг его, значит, признал законным государем».