Затворницы. Миф о великих княгинях

О значимости появления на свет Ивана свидетельствует тот факт, что в следующем году Василий Иванович заставил новгородцев присягнуть сыну и жене, что считалось небывалым делом. Церемония крестоцелования проходила на Детинце в новой церкви Успения с приделом в честь Иоанна Предтечи. В этом же 1531 году младенец был объявлен великим князем и будущим государем всея Руси, что окончательно закрепляло за ним отцовский престол и заранее пресекало любые посягательства на него со стороны более взрослых родственников.

Прежде легкомысленная, литовская княжна стала хорошей матерью. Все свое время она посвящала сыну, понимая, что от него зависит ее собственное будущее. Ведь муж был уже довольно стар (по меркам той эпохи) и мог не дожить до совершеннолетия Ивана. Правда, о своей тайной любви она не забыла и, чтобы еще больше сблизиться с Иваном Телепневым, выбрала в мамки княжичу Аграфену Васильевну Челяднину, приходившуюся Телепневу близкой родственницей (видимо, двоюродной сестрой).

Василий Иванович оказатся очень заботливым отцом. Постоянно интересовался, как растет малыш, как кушает, как спит, не болит ли у него что-нибудь. Он даже перестал надолго покидать Москву и ездил на богомолье вместе с женой и сыном по ближайшим монастырям. Исключение делалось только для охоты, единственной страсти великого князя, но тогда он чуть ли не каждый день отправлял жене письма и от нее требовал того же.

К сожалению, письма Елены до нас не дошли, и об их содержании можно лишь догадываться по ответным посланиям Василия Ивановича.

Приблизительно в ноябре 1531 года великая княгиня написала мужу, что у сына Ивана на шейке образовался гнойник — «веред». Обеспокоенный отец укорил жену за то. что она слишком легкомысленно отнеслась к заболеванию: «Почему ты прежде об этом мне не написала? Теперь же ты подробно отпиши, как Ивана-сына Бог милует, и что у него такое на шее явилось, и каким образом явилось, и как давно, и как его состояние теперь. Да поговори с княгинями и боярынями, что это такое у Ивана-сына явилось и бывает ли это у детей малых. Обо всем об этом ты б с боярынями поговорила и их выспросила, да ко мне отписала подлинно, чтоб мне все знать. Да и вперед чего ждать, что они придумают — и обо всем дай мне знать. Как ныне тебя Бог милует, и сына Ивана, как Бог милует, обо всем отпиши».

Состояние сына очень тревожило Василия III, однако и на этот раз он посоветовал жене обратиться за помощью не к лекарям, а лишь к опытным княгиням и боярыням, хотя те к врачеванию никакого отношения не имели. Вероятно, такой подход к лечению великокняжеских детей был традиционным, и именно он стал причиной большой смертности среди младенцев.

В ответном письме Елена сообщила, что гнойничок на шее сына прорвался и ему стало легче. Но теперь занемогла она сама. Сначала сильно заболело в ухе, а затем заломило полголовы. Вероятно, великая княгиня мучилась от заурядного отита.

Василий на это сообщение ответил так: «И ты б ко мне отписала, что теперь идет у сына Ивана из больного места или ничего не идет? И каково у него это больное место: поопало или еще не поопало, и каково теперь? Да и о том ко мне отпиши, как тебя Бог милует и как Бог милует сына Ивана? Да побаливает у тебя полголовы и ухо, и сторона или нет? Так ты бы ко мне отписала, как тебя Бог миловал, побаливало ли у тебя полголовы и ухо, и сторона, и как тебя ныне Бог милует? Обо всем этом отпиши мне подлинно».

Как видим, гнойничок на шее сына взволновал Василия значительно больше, чем болезнь жены, которая была много серьезнее и, возможно, вызвала температуру. Но и на этот раз великий князь даже не вспоминал о лекарях и посоветовал Елене лишь уповать на милость Бога.

Не исключено, что великая княгиня и маленький Иван заболели из-за простуды, которую они получили во время богомольной поездки в Троице-Сергиев монастырь в сентябре того же года. Хотя Елена с годовалым сыном ехала в крытой теплой повозке, но осенние дороги уже размыло дождем, и частые остановки были неминуемы. Кроме того, приходилось несколько раз ночевать не в самых подходящих условиях. Путевых дворцов в то время еще не строили.

Василий Иванович понимал, что постоянное пребывание жены и сына в густонаселенном Кремле не слишком приятно, особенно летом. А потому занялся обустройством загородной резиденции в Коломенском, располагавшемся неподалеку от столицы в красивом и живописном месте на высоком берегу Москвы-реки. Сам он любил бывать в Александровой слободе, но ездить туда с маленьким ребенком было хлопотно.

В честь рождения Ивана русские зодчие начали возводить в Коломенском необычайный по своей архитектуре храм Вознесения. Как стрела с пышным оперением возносился он в небо. Современники описали его так: «Церковь та необычайна своей высотой, красотой и светлостью. Такой на Руси еще не было».

Действительно, храм Вознесения стал одним из красивейших каменных шатровых сооружений в Московии. До этого строились лишь небольшие деревянные шатровые церкви, преимущественно на Севере.