Затворницы. Миф о великих княгинях

Выполнив свой долг, Даниил отправился в покои к Елене известить ее о случившемся. Увидев митрополита и бояр, она тут же упала в обморок, и несколько часов боярыни не могли привести ее в чувство. Многодневное нервное напряжение дало о себе знать.

Вскоре весть о кончине Василия III разнеслась по столице. С громким плачем москвичи бросились в Кремль проститься с государем. Многие задавали один и тот же вопрос: кто теперь будет управлять страной? Грядущее страшило всех.

Тем временем монахи облачили умершего в иноческую одежду, положили на покрытый черной тафтой помост и с пением вынесли на Соборную площадь, где уже собрались тысячи москвичей. Елена идти сама не могла, дети боярские вынесли ее, усадили в сани. Рядом встали регенты: князья Шуйские, боярин Воронцов, Тучков, Михаил Глинский. Они демонстрировали всем, что являются теперь главными правителями страны.

По обычаю, каменную раку с телом Василия захоронили в Архангельском соборе подле его отца, Ивана III. Траурные церемонии прошли быстро и без каких-либо неожиданностей.

На престоле

Поначалу у читателей этого очерка мог возникнуть вопрос: а собственно, кому он посвящен? Ведь большая его часть рассказывает о Василии III. Действительно, до поры до времени Елена Глинская предстает перед нами лишь как бледная тень мужа, имевшая одну задачу — родить ему наследника. С появлением на свет Ивана и Юрия весь интерес великого князя переключился на сыновей. Проживи он подольше, нам вообще ничего не удалось бы узнать о самой великой княгине. Но волею судеб она осталась одна и была вынуждена взять бразды правления большой страной в свои маленькие и слабые руки. После этого она предстала перед нами во всей плоти и крови. Так заглянем ей прямо в лицо. Изыскания современного антрополога С. А. Никитина дают нам эту возможность.

Холодный взгляд чуть раскосых глаз, тонкий прямой нос, упрямо сжатые красивые губы. Лицо удлиненное, чуть скуластое. Особенно поражает высокий лоб, говорящий о большом уме. Перед нами молодая, красивая и уверенная в себе женщина. Именно такой должна была быть правительница, расправившаяся со всеми, кто посягал на ее власть, и осмелившаяся приблизить к своему трону тайного фаворита.

Официально Елена не была объявлена государыней и всегда называлась только великой княгиней. Управлять страной за ее сына Ивана предстояло регентам и Боярской думе. Однако коллективная форма правления развита не была, напротив, в Русском государстве сложились сильные традиции единодержавия. Этим вдова и воспользовалась. Она ловко расправилась с каждым из регентов, поскольку те так и не поняли, в чем состояли их полномочия.

Прежде всего Елена Васильевна потребовала, чтобы ее трехлетний сын Иван был официально поставлен на великое княжение и публично объявлен государем.

В назначенный день в Успенском соборе митрополит Даниил благословил крестом маленького великого князя и надел на него великокняжескую шапку и бармы. При этом он сказал следующее: «Бог благословляет тебя, государь князь великий Иван Васильевич, Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Тверской, Югорский, Пермский, Булгарский, Смоленский и иных многих земель. Теперь ты царь и государь всея Русии. Будь добр и здрав на великом княжении, на столе отца своего». После чего дьяконы пропели Ивану многолетие, а присутствующие одарили всевозможными подарками.

Как видим, маленькому великому князю и Елене Васильевне предстояло править существенно большими владениями, чем имевшимися когда-то у Дмитрия Донского и даже у Ивана III. Их держава простиралась от Смоленска и Пскова на западе — до Перми и Волжской Булгарии (Казанского ханства) на востоке.

Далее великая княгиня постаралась уверить подданных, что именно ее муж назначил правительницей при малолетнем сыне. В официальных документах стала утверждаться версия о том, что на смертном одре Василий III передал свой скипетр до возмужания Ивана супруге, обладавшей множеством замечательных достоинств. Боголюбивая, милостивая, тихая, справедливая, мудрая, мужественная, она имела поистине царский разум и во всем напоминала знаменитую византийскую императрицу Елену. Придворные льстецы даже стали называть ее «Великая Елена Русская».

Но многим из знати возвышение Елены Глинской не понравилось. Опасались, что по неопытности (ей было только двадцать пять лет) она наделает ошибок, а будучи слабой женщиной, отдаст бразды правления дяде и братьям. Однако уже первые шаги великой княгини показали, что эти страхи были необоснованными. Бояться следовало лишь ее чрезмерного властолюбия и наушников, которые умело разжигали тайные страсти молодой женщины.