Читаем Заўтрашнi дзень (на белорусском языке) полностью

- А нiкога ў цябе хiба няма блiзкага, каб i пашкадаваць часам цябе, пакуль ты бацьку знойдзеш?

- Ёсць у мяне дзядзька Сымон, i Павел Пракапенеў мне як таварыш, дарма, што яму дваццаць год. I ўсе. Мы ўсе памiж сабою добра жывем.

Думка, радасная i важная, i патрэбная, як збавенне, нарадзiлася i пачала жыць у Антона Крамарэвiча пасля гэтых Колевых слоў. "Ён прагаварыўся, гэты хлапчук. Гэта яны там у сваiм атрадзе добра памiж сабою жывуць. Не трэба больш нiчога распытваць, не трэба чапаць яго, няхай думае, што ён нiчога не сказаў". Якая гэта была радасць Антону Крамарэвiчу! Гэта прыйшоў яго ратунак ад пагiбелi ў сумнай адзiноце. Трымаючыся за гэтага хлапчука, ён выйдзе да людзей. З людзьмi ён будзе жыць, як шчаслiвы чалавек, а не мадзець, як пакутнiк. I на доўгi час Крамарэвiч змоўк. Коля Сушчэвiч падумаў, што гэты чалавек хоча быць толькi сам з сабою, i ўныў душой. Гэта заўсёды так бывае. Дзiцячая душа, калi яна ўражана вялiкiм утрапеннем, горкiм i атрутным, прагне ратунку цераз добрую ўвагу да сябе ад усiх як ёсць. Ласкавасць ад усяго свету, а не ад аднаго толькi чалавека, выратуе дзiцячую душу ад псiхалагiчнага калецтва. Коля падумаў: я там скажу, што тут жыве падазроны чалавек.

- Ты, здаецца, завешся Коля? - сказаў Крамарэвiч.

- Коля, - узрадаваўся хлапчук. Ласкавасць усяго свету зноў да яго павярнулася. Гэты хлапчук стаяў на мяжы або душэўнага калецтва, або жалезнай загартаванасцi на ўсё жыццё.

- Дык ведаеш, Колечка, цябе драмаць цягне. Ляж на печ i паляжы. I я паляжу.

Коля маўчаў.

Крамарэвiч падумаў, што зноў гэты хлапчук наёршыўся на яго, i сапраўды такi ўстрывожыўся. Чалавек просты, цiхi, звычайны, сярэднi, а цi малы будзе лячыць душу тым, што каб усе ведалi пра яго гора. Крамарэвiч знайшоў што сказаць:

- Ведаеш, Коля, у мяне ёсць бульба, чыгун i гаршкi, дровы i запалкi. Давай зварым есцi.

- Добра, - сказаў Коля.

Гэта настаў момант iх сапраўднага зблiжэння, шчырага i глыбокага, без якога б там нi было недавер'я адзiн да другога. Цяпер ужо гаварылi яны адзiн з адным бясконца. Да самых прыцемак былi яны ў хаце. Коля падаставаў са сваiх кiшэнь укачаных у хлебныя крошкi кавалкаў сухой каўбасы. Варачы яду i ядучы яе, абодва яны былi роўныя натурай i настроем, сапраўдныя дзецi. Пасля яны такi прылеглi на печы. Але толькi на некалькi хвiлiн. Першы ўзварушыўся Коля. Ён быццам успомнiў, што страцiць зараз нешта важнае.

- Ужо я пайду, - сказаў ён.

- Напроцi ночы?! - са штучным здзiўленнем устрапянуўся Крамарэвiч, але ён i ведаў, што яно ўсё так будзе, ён гэтага чакаў i хацеў гэтага.

Коля зашпiльваў вопратку i вельмi спяшаўся. "Моўчкi трэба з iм", думаў Антон Крамарэвiч i цясней падперазаўся па ватоўцы. Не гледзячы адзiн на аднаго, яны прыгатавалiся ў дарогу. Ужо моўчкi ў думках сваiх яны згаварылiся. Коля стаяў i чакаў, пакуль Крамарэвiч закруцiў дротам сенцы. Захад яшчэ ружовiўся, але змрок восеннага вечара ўжо быў густы. Певень ужо сядзеў на сваiм месцы перад вокнамi.

- Адзiчэў адзiн, небарак, - сказаў Крамарэвiч, гледзячы на пеўня.

- О, ён тут усё сядзiць з самага лета i раней яшчэ. Я яго тут часта бачыў.

"Гэты хлапчук ведае ўсе таямнiцы гэтага кутка тады, калi мяне i нiкога ўжо тут не было. Гэты двор пры хаце жыў сваiм бязлюдным адмысловым жыццём, а ён ведаў усё гэта, ён бачыў гэтае жыццё". Антон Крамарэвiч адчуваў усё так, быццам ён i Коля Сушчэвiч былi з даўнiх часоў змоўшчыкi. Так яны iшлi, Коля паперадзе, а Крамарэвiч за iм. Коля думаў: "Няхай ён iдзе за мною, я скажу, што не толькi дасачыў, хто жыве ў пустой хаце, але i прывёў яго".

Яны мiнулi старую арабiну i дайшлi да лесу. Крамарэвiч быў упэўнен, што яны iдуць туды, куды ён хацеў. Без жальбы i смутку ён думаў аб пустой хаце, у якой такi страшны цяжар цiснуў яго душу. Не было б горшай пакуты, каб аднаму аставацца там.

Гэта i быў апошнi вечар i дзень яго сумнай адзiноты. Ноч агарнула iх у далёкiм лесе. Зоры позняй восенi зiхацелi над чорнай цiшынёй яловага лесу. Бралася на прымаразак. Боты шоргалiся аб зямлю, i пад iмi трашчалi лiсце, iголле i першая намаразь. Антон Крамарэвiч заўважаў усё гэта так, як i праз усё сваё жыццё ён адчуваў i любiў гэты час года i сутак.

Пакуль гаiлася яго рана i пакуль ён сам правiўся ў таго добрага чалавека, усё навакольнае здавалася яму несапраўдным. Важным i сапраўдным было толькi тое, што ён не ведаў, як i дзе яго дзецi, i сумаваў па iх. Пакуль ён сядзеў цяпер у сумнай адзiноце старой хаты, усё навакольнае - i сонца, i дождж, i дзень позняй восенi, i апошнiя лiсткi на дрэве, - усё-ўсё, што ён век свой любiў, было несапраўднае, як бы знявечанае i ўражанае яго смуткам. Самае важнае i адзiнае i сапраўднае на ўвесь свет было тое, што ўсе яны, дзецi i яна, iх мацi, верная сяброўка яго, знiклi з жыцця, што iх ужо на свеце не было! I што той, хто адабраў у iх жыццё, вырваў душу, сам жыве i цешыцца з жыцця. Першыя прыступы нянавiсцi ўжо тады пачалi завалодваць iм, але iх душыў роўны смутак i бесперапыннае прыгнечанне душы. Свет быў заслонен перад iм. Як быццам бы ўжо няможна было цешыцца з дрэва за акном i з яснага неба зранку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Ошибка резидента
Ошибка резидента

В известном приключенческом цикле о резиденте увлекательно рассказано о работе советских контрразведчиков, о которой авторы знали не понаслышке. Разоблачение сети агентов иностранной разведки – вот цель описанных в повестях операций советских спецслужб. Действие происходит на территории нашей страны и в зарубежных государствах. Преданность и истинная честь – важнейшие черты главного героя, одновременно в судьбе героя раскрыта драматичность судьбы русского человека, лишенного родины. Очень правдоподобно, реалистично и без пафоса изображена работа сотрудников КГБ СССР. По произведениям О. Шмелева, В. Востокова сняты полюбившиеся зрителям фильмы «Ошибка резидента», «Судьба резидента», «Возвращение резидента», «Конец операции «Резидент» с незабываемым Г. Жженовым в главной роли.

Владимир Владимирович Востоков , Олег Михайлович Шмелев

Советская классическая проза
Свет любви
Свет любви

В новом романе Виктора Крюкова «Свет любви» правдиво раскрывается героика напряженного труда и беспокойной жизни советских летчиков и тех, кто обеспечивает безопасность полетов.Сложные взаимоотношения героев — любовь, измена, дружба, ревность — и острые общественные конфликты образуют сюжетную основу романа.Виктор Иванович Крюков родился в 1926 году в деревне Поломиницы Высоковского района Калининской области. В 1943 году был призван в Советскую Армию. Служил в зенитной артиллерии, затем, после окончания авиационно-технической школы, механиком, техником самолета, химинструктором в Высшем летном училище. В 1956 году с отличием окончил Литературный институт имени А. М. Горького.Первую книгу Виктора Крюкова, вышедшую в Военном издательстве в 1958 году, составили рассказы об авиаторах. В 1961 году издательство «Советская Россия» выпустило его роман «Творцы и пророки».

Лариса Викторовна Шевченко , Майя Александровна Немировская , Хизер Грэм , Цветочек Лета , Цветочек Лета

Фантастика / Советская классическая проза / Фэнтези / Современная проза / Проза