Завербованная смерть

Юная же Изольда Гальчевская, для которой это были не только первые зарубежные гастроли, но и первое выступление на публике вообще, последствия сегодняшнего представления переносила не так спокойно и умиротворенно, как ее более опытные коллеги.

Тем более что вместо того, чтобы поддержать после такого нервного перенапряжения свою юную наперсницу, Вольдемар Жозеффи почти сразу после представления куда-то запропастился вместе со своим дружком-дрессировщиком. Имевший довольно шумный успех, иллюзионист не соблаговолил даже переброситься со своей ассистенткой даже парой слов. Сразу по окончании своего номера он вошел в трейлер, молча переоделся и равнодушно оставил свою пассию, которая с широко открытыми глазами ждала хоть какого-нибудь, пусть даже самого незначительного знака внимания. Такого отношения к себе Изольда ну никак не заслуживала и совсем уж не могла понять поведения своего избранника. Он что, таким образом наказывает ее за неприязнь ассистентки к этому мерзкому типу Заметалину? Так ведь Изольда права – это садист, а не укротитель. И как можно было променять ее на этого полудикого мужлана? Тем более что да недавних пор ни о какой дружбе между Заметалиным и Жозеффи не шло даже и речи! Их сближение для всех произошло довольно неожиданно, буквально за несколько дней до начала гастролей. Причем накануне Вольдемар клялся своей ассистентке в вечной любви, предлагая руку и сердце, и вот теперь… Какая же она была дура! Слепая идиотка! Хорошо хоть, что женская интуиция подсказала не бросаться сразу в омут головой и повременить с согласием. Теперь уж Изольда и не знала, что ответить своему избраннику…

Девушка снова и снова пыталась устроиться поудобнее на узкой кровати, но вместо сна в голову лезли только неприятные мысли. Где сейчас Вольдемар? Отмечает с коллегами премьеру в каком-нибудь ресторанчике? Но ведь еще только вчера они были в таком же заведении вместе и никакого дискомфорта, кроме разве что сальных шуточек дрессировщика, ни он, ни она не испытывали.

Изольда поднялась с постели, набросила халат и подошла к столику, на котором оставила свои часы. Времени в темноте она не разобрала, поэтому осторожно двинулась по узкому проходу вагончика к окошку, сквозь которое пробивалось уличное освещение шапито. Стрелки показывали начало третьего часа ночи. Чтобы впустить в жаркое помещение хоть немного прохлады, девушка чуть приоткрыла оконные створки и тут заметила, что к зверинцу их цирка, где в клетках обитали все четвероногие артисты труппы, тихо потрескивая мотором, подкатил и остановился в тени небольшой фургон, на светло-голубом боку которого Изольда успела рассмотреть какую-то эмблему и надпись «Русский ресторан». Того самого заведения, в котором они вчера отмечали прибытие на кипрскую землю.

Как была, в ночной сорочке и в халате, Изольда выскочила из трейлера и, словно доктор Айболит, бросилась спасать от Бармалеев бедных зверушек. В том, что к хозяйственной зоне шапито фургон подкатил с недоброй целью, девушка ни секунды не сомневалась. Иначе зачем это проделывать так тихо и посреди ночи, если только за этим не кроется какой-то злой умысел?

Преодолев половину пути, Изольда круто развернулась и побежала обратно к трейлеру – надо было вооружиться. Мысли в голове скакали быстрее лошадей, которые сегодня так лихо галопировали по манежу. Зачем рестораторский фургон прикатил ночью к клеткам с животными? Кроликов или овец в их зверинце не было, кониной, а тем более собачатиной местное население не увлекалось, оставалось только то, о чем с таким цинизмом два дня разглагольствовал дрессировщик – медведица Антон Павлович. Судя по всему, этот подлец сумел-таки договориться с предприимчивыми соплеменниками и втайне от всех решил продать ничего не подозревающее животное на отбивные и на напольный коврик в спальне какого-нибудь местного богатея. Мерзавец! А Вольдемар еще чуть ли не лобызается с этим подонком при каждой встрече…

Девушка заскочила в трейлер и на секунду замерла, соображая, какое оружие здесь может быть. Лучше всего, конечно, для внезапной и мощной атаки подошла бы ревущая и наводящая ужас бензопила, но, к сожалению, Изольда совершенно не знала, как ее включать. Ассистентка справедливо рассудила, что с мордоворотами-мясниками ей самостоятельно не справиться, тем более что среди них наверняка находился и дрессировщик – иначе медведицу никакими коврижками не заманишь в фургон, тем более не удастся проделать эту операцию без лишнего шума. И даже если животное усыпят, перетащить паре человек спящую четырехсоткилограммовую тушу будет практически невозможно. Значит, бедную медведицу должен заманить на сковородку этот выродок-дрессировщик самолично. И вполне возможно, что он захочет поквитаться с откровенно презирающей его девушкой.

Изольда выхватила из корзины арабскую саблю. У Вольдемара Жозеффи в репертуаре был старый как мир фокус – ее, Изольду, сажали в ящик, а потом прямо на глазах публики этот ящик протыкали шестью саблями. Понятное дело, что ассистентка выходила наружу живой-здоровой.