Завершившие войну

Надо, конечно, сказать Щербатову, что им пора разъезжаться, он ведь и сам ждет, когда она это скажет. Саша собиралась сказать… просто не сегодня. Сегодня и так непростой день… Завтра она это скажет, ну или скоро. Одна ночь, или там две-три ночи уже ничего не изменят.

— Не знаю. Так получилось. Отстань, — хмуро ответила Саша.

И догадалась наконец сменить тему:

— Как ты сам-то живешь-можешь?

— Великолепно, — ответил Вершинин на долю секунды раньше, чем это было бы естественно. — Я, как всегда, великолепно!

Глава 31

Агент концерна «Улисс» Роман Вершинин

Апрель 1920 года.

— Ну и к чему тебе уходить на ночь глядя? В холод, во тьму… когда можно остаться здесь? — проворковала Лилечка и потянулась так, что Вершинин несколько секунд действительно колебался. Ее золотистые кудри и после безумств последних часов были рассыпаны по плечам самым живописным образом. Шелковая простыня образовала на изгибах тела такие складки, что у Вершинина перехватило дыхание. Лилечка превзошла саму себя — больно уж ей хотелось получить оплату и за следующие сутки.

— Увы, сладкая моя, у меня дела. Одевайся, поцелуй меня и убегай. Я непременно телефонирую мадам на следующей неделе. Надеюсь, ты найдешь для меня время.

— Для тебя — всегда, — с улыбкой соврала Лилечка и быстро принялась одеваться. Женщины этой ценовой категории безошибочно угадывали, когда их капризы клиенту в радость, а когда следует сделаться покладистыми.

Через пять минут от нее остался только легкий аромат французских духов. Умение незаметно исчезать также было частью профессии. У Лилечки достало такта не напомнить, что прежде Вершинин нередко оставлял у себя ее или ее коллег на целые недели — иногда даже двоих сразу. Приятно было возвращаться со службы, зная, что дома тебя дожидается такая вот кошечка — хищная или ласковая, в зависимости от твоего настроения.

Однако в последнее время Вершинин не мог позволить себе этих трат на постоянной основе. Тамбовское восстание, основной источник его комиссионных, потеряло доступ к железной дороге и, соответственно, возможность получать поставки. Да и в любом случае оно задыхалось, Реньо не считал более осмысленным в него инвестировать. На других участках дела шли немногим лучше. Революция умирала, лишая Вершинина жирного куска.

Хуже того, важные для Великой Франции дела, успех в которых щедро вознаграждался, Реньо все чаще поручал не Вершинину, а другим агентам — тем, кто давно дышал ему в затылок. К сожалению, Александра угадала: скупой француз понял, что Вершинин завысил свои комиссионные на Тамбовских поставках, потому ликвидацию Михайлова доверил не ему. И очень глупо! Уж Вершинин бы не допустил, чтоб исполнители вышли из-под контроля, взорвали заодно родственницу Щербатова и лишь чудом не убили и его самого. Вершинин-то умел заставлять революционеров делать аккурат то, что нужно нанимателю — не меньше, но и ни в коем случае не больше! Хорошо, глупцы не знали, что работают на французов, как не знала этого в свое время Александра и многие другие. Но кое-какие следы настоящего заказчика следствие могло бы найти, если бы не Роман Вершинин. Прятать концы в воду, чтоб роль концерна «Улисс» так и не вскрылась на следствии, пришлось в итоге именно ему, и премия оказалась щедрой. Однако доверия Реньо не восстановило даже это, и Вершинин снова сидел на скучной малоприбыльной текучке.

Особенно досадно это было теперь, когда он наконец-то нашел, во что действительно стоило бы инвестировать. Увы, бумажка с красной печатью, которая могла бы дать ему безграничную свободу и блестящее будущее в новом мире, стоила чересчур дорого для него.

Впрочем, сегодня он завершит свое частное расследование, которое докажет: лучше Романа Вершинина не было, нет и не будет агента не то что в «Улиссе» — в целом свете. Спасибо боевой подруге Александре.

Эта дурочка, похоже, действительно возомнила, будто в их декабрьскую встречу ей удалось перевербовать самого Вершинина. На деле у него попросту не было тогда причин ее убивать — зачем, если через нее так удобно оказалось вбросить информацию о бронетехнике, давая восстанию шанс потрепыхаться подольше. А вот французский паспорт Вершинин был готов устроить Александре по-настоящему, все же они через многое прошли вместе… Она даже не поблагодарила его, вот так и делай людям добро! Что ж, раз она продолжает лезть в дела, которые ей не по зубам — пускай пеняет на себя.

Разумеется, за терактом в день венчания стоит куда более серьезная сила, чем беглый комиссар и пара монашков из церковного подвала. Если просто арестовать Александру, она ничего особо интересного не сможет рассказать при всем желании. Что ж, ей не привыкать, что ее используют вслепую. Если б Вершинин заснул на сотню лет, а потом его разбудили бы и спросили, что происходит, он ответил бы — как обычно, кто-то манипулирует безголовыми идеалистами в своих целях.

Однако Вершинин недаром ел свой хлеб в контрразведке и работать с информацией умел. Обширная сеть осведомителей во всех слоях общества сохранилась у него с тех времен и постоянно расширялась.