Завеса Правды и Обмана

– А что? Мне нужно было его выбросить только потому, что мы больше не встречаемся? – поинтересовался Никс. – Серьезно, Тетис, – сказал он, и на его лице проступило беспокойство, когда он, извернувшись в кресле, посмотрел на Тетиса, – мне нужно было его выбросить?

Тот ничего не ответил. Калдамир опередил его.

– Не думаю, что Делф заинтересована в способах вызвать напряжение в штанах Никса. И в меньшей мере ее интересует, какие он носит украшения.

Он был прав. Сейчас это занимало меня меньше всего: мои колени подкашивались, и никакие смешки принцев не могли этого остановить.

Взгляд Никса метнулся ко мне. Прищурившись, он снова посмотрел на Тетиса.

– Эй, ты! Что ты ей рассказал? Она буквально совладать с собой не может.

Он взмахнул рукой, и стол разделился надвое посередине, как древесные стены входа в Лесной двор раньше, образовав проход, ведущий на противоположную сторону, между двумя рядами других столов. Пока я наблюдала за этим, прямо за спиной у Никса из земли вырос своего рода пьедестал. Калдамиру явно не понравилось, что его неприличным образом проигнорировали, но сейчас на него не стоило обращать внимания.

Оно было привлечено тем, что лежало на пьедестале: еще один корень, заточенный под лезвие.

– Шаг вперед. – Следующие слова Никса стали приказом. Я не смогла не подчиниться ему.

Все верно. Если он собирался принести меня в жертву на виду у всех своих подданных, то вряд ли получилось бы противиться ему. Но где-то глубоко пульсировала надежда, что я умру, сохранив хоть толику сбереженного достоинства. Мне не довелось стать героиней для моей деревни, но однажды Сол узнает, как я стала героиней для него. Лишь в этом был смысл. Мысли цеплялись за эту идею, когда я шагала вдоль промежутка между столами на другую сторону.

Над головой закатное солнце осветило ветви, отчего стало казаться, что сами они мерцают золотым сиянием. Зеркала, подвешенные на природных балках, ловили свет, бликами ниспадая на нас, подобно россыпи падающих звезд. Вскоре солнце будет поглощено горизонтом, но в это короткое мгновение весь лес будто окрасился пламенем расщепленных лучей.

От Никса исходил жар, которого я не чувствовала ни от кого другого. Стоять так близко к нему было невыносимо. Неудивительно, что остальных тянуло к нему, как мотыльков на огонь.

– Калдамир был достаточно любезен, раз привел тебя сюда согласно условиям сделки, которую заключил с твоим лордом, – говорил он, вглядываясь в мои глаза. – И теперь я исполню свою часть.

С этими словами он без промедления потянулся за клинком, схватил его с пьедестала и полоснул кончиком лезвия по моей вытянутой ладони прежде, чем я успела отшатнуться. Орудие со стуком упало на стол. В зале воцарилась тишина, когда он наклонился и прижал свои полные губы к порезу.

Тонкая рука принца обхватила мою, заслонявшую его лицо, и губами он поглощал железо моей крови. Когда Никс снова поднял голову, на изумительной золотистой палитре его кожи бесстыдно багровело темно-красное пятно. Моя кровь наполнила его уста, словно сок от раздавленных вишенок, чьи косточки он сплевывал прежде.

В третий раз я услышала уже знакомый рокот магии. Из неизвестности взявшийся легкий ветерок коснулся и без того хаотичных завитков волос Никса, в то время как миска в его руках начала вибрировать.

Калдамир, Тетис и Армин подались вперед. Лица их напряглись.

Косточки в миске принялись дрожать и изменять свою форму: раскрылись крошечные крылышки, выросли ножки, и так образовалось несколько похожих на комариков существ, которые приподнялись над миской и на мгновение зависли в воздухе.

Лица четырех принцев озарились надеждой. Но та была столь же кратковременной, как и существование маленьких порожденных магией существ. Почти сразу после того как эти крошечные создания невысоко воспарили, они превратились в черный пепел на дне своей погребальной чаши, в которой неведомая сила даровала им короткую жизнь.

Как только это произошло, прекратился рокот. Некая пустота заполонила зал, а за чувством опустошенности в сердцах присутствующих последовало горьковатое послевкусие.

Калдамир нарушил тишину, ударив рукой по столу:

– Этого недостаточно.

Трое остальных принцев фейри упали обратно в кресла.

– А я предвещал, что будет именно так, – проворчал Армин. Он подергал ткань, обернутую вокруг его плеч, в попытке скрыть разочарование.

Аромат крови и меда овладел моими рецепторами, когда Никс запрокинул голову и на секунду закрыл глаза. Его ноздри раздулись от глубокого вдоха. Когда он наклонил голову назад, чтобы взглянуть на меня, я уловила намек на знакомое озорное лукавство, которое уже привыкла видеть в глазах Тетиса.

– Во всяком случае, условия этой сделки выполнены.

Сердце все еще колотилось в груди.

– На этом… все?

Я заметила, как Никс взглянул на раненую им ладонь, прежде чем отпустить мою руку. Она уже заживала.

– Но как…

– О, обожаю вас, людей! Вы потрясающе простодушны, – звонко рассмеялся Никс. Он снова схватил меня за запястье, повернув его к заходящему солнцу. – Ты же не думала, что я собираюсь впустую растратить всю эту сладкую кровь, не так ли?