Завеса Правды и Обмана

– Всему причина – флюиды фейри, позволяющие ранам быстро затягиваться. Лечить ими можно и обычного человека, если ему повезет, – откуда-то со стороны раздался резкий и четкий ответ Калдамира. Неудавшееся таинство магии истощило его терпение. Он уставился на опустошенный им наполовину кубок с вином. – Не то чтобы кому-то из людей действительно настолько везло…

Вместе с Никсом мы наблюдали за тем, как порез на моей ладони затягивался, пока от раны не остался лишь небольшой серебристый шрам.

На мгновение я задумалась, были бы рассказы о фейри абсолютно такими, какими они существовали, если бы людям стало известно нечто подобное… Возможно, мы бы давным-давно придумали способ заманивать фейри в ловушки и использовать их в своих корыстных целях, не желая их исчезновения. На этот счет назрел вопрос: ненавидели бы мы фейри так сильно, если бы понимали, какой силой они обладают?

Силой, которая могла бы нам помочь без претензии на истребление нашего рода.

На Никса, казалось, эта неудавшаяся попытка создать новых насекомых взамен тем, которых погубили мы с Калдамиром, произвела меньшее впечатление, чем на остальных. Тетис сделался необыкновенно молчаливым, а Армин, обычно тихий и спокойный, начал ерзать ногой под столом.

Принц лесного племени все еще держал меня за руку. Большим пальцем он рисовал круги на тыльной стороне ладони. Остатки внутреннего жара погасли, когда он поднял на меня взгляд.

– Я уже давно не видел людей, но все еще помню, как они должны выглядеть. Не припомню никого из них, похожих на тебя.

– Не думаю, что кто-то из нас припомнит, – произнес Армин, сидевший по другую сторону от него. Он продолжал беспокойно постукивать ногой. Искоса посмотрев на меня, он перевел взгляд на Калдамира. Никто из них не проронил ни слова, но я заметила, как Тетис наблюдает за ними.

Только Никс оставался в некоем забытьи, ведь его внимание все еще было приковано к моему лицу, словно я была загадкой, которую он пытался разгадать. Закат к тому часу истлел на горизонте, оставив зеркала позвякивать на невидимом ветру. Их пляшущие в переливах уже пропавшего сияния огоньки померкли в мгновение ока.

Только после этого Никс отпустил мою руку и откинулся в кресле:

– Хотя бы с этим делом разобрались, – сказал он. Усталость, казалось, не задерживалась на его лице дольше нескольких секунд. Она тут же сменилась привычной улыбкой. – Давайте же наслаждаться оставшимся вечером, пока нам не пришлось снова возвращаться к унылой реальности.

– В каком смысле «разобрались»? – спросила я, отвернувшись от Никса и посмотрев на Калдамира, а затем на двух других фейри, сидевших рядом с ним. – Мне казалось…

– Только не говори, что решила, будто мы намеревались тебя убить, – ответил Тетис, ступив вперед. – Было необходимо, чтобы Никс отведал немножко твоего страха.

– Немножко…

– В малых ритуалах именно страх имеет значение. Ты правда думаешь, что мы дикари?

– Да.

Тетис разразился волчьим смехом, и его нога соскользнула с края стула, на который он ее водрузил.

– По крайней мере, она не лжет, – сказал он, придя в равновесие шаркающими движениями. Его золотые глаза мерцали в увядающем свете, когда он изучал меня во всем моем упоении участившимся сердцебиением. Ибо сердце мое снова забилось чаще, но на этот раз не из-за страха.

– Право, какая жалость.

Я хотела спросить Тетиса, что он имел в виду, и по большому счету хотелось задать тысячу вопросов, но только один действительно имел значение.

– Значит, я могу вернуться домой?

Армин отпрянул, услышав мои слова, и лицо его исказилось от омерзения. Однако ответил мне Калдамир:

– Ни в коем случае.

– Но ведь условия сделки…

– Это никак не связано со сделкой, – отрывисто прыснул словесным ядом Калдамир. Взгляд его все еще был прикован к бокалу, хоть тот уже давно опустел. Он воспринял неудавшийся ритуал болезненнее всех остальных. – Ты не сможешь добраться до моста к сроку.

– К сроку?

– До окончания празднования Мидсоммар, пока древняя магия снова не утечет… – ответил Тетис, взяв фрукт, который тут же равнодушно уронил на стол – сквозь пальцы.

Мое сознание изматывалось в панике.

– Что ж, так и быть. Подожду до следующего праздника. Но как долго продлится ожидание?

По мере того как угасал свет, в комнате становилось холоднее. Отстраненное выражение, с которым на меня смотрели фейри, начало сменяться колющим голодом. Не мной одной было это подмечено. Пусть Никс и оставался в блаженном забытьи, в уголках его глаз проступала все та же выводящая из себя улыбка, а Калдамир с Армином начали беспокойно перебирать столовые ножи.

Даже Тетис выпрямился в спине. Мышцы его напряглись.

– Пару месяцев, – отвечал Калдамир, все еще играя с ножом в опасной близости от моей только что исцеленной руки, которая смирно покоилась на столе. Я отдернула ее и прижала к груди, хоть она уже и не болела.

– Всего пару месяцев? Да, я могу подождать. А затем точно вернусь в свой мир.

– К тому времени будет уже слишком поздно.