Завещаю вам жизнь

В середине января эта печальная догадка подтвердилась: из Парижа сообщили, что группа «Аргуса» захвачена во время сеанса с Москвой, шифровальщица, радист и еще два офицера арестованы, а сам «Аргус» избежал аре ста только благодаря чистой случайности и успел преду предать своих, появившись во Франции инкогнито.

— Все правильно, — сквозь зубы заметил Васильев. — Господа из абвера пытались начать с нами радиоигру. Отлично, сделаем вид, что верим им.

— Они получили ключ к нашему коду, — сказал Алферов. — Ты понимаешь, что это значит?

— Да, конечно. Прочитают все ранее перехваченные телеграммы. Но господам фашистам придется попотеть! Телеграмм-то более чем достаточно!

— А про телеграмму от восемнадцатого октября ты забыл?

— Нет, не забыл. Но она одна из многих. Пока еще до нее доберутся!

Боюсь, что до нее доберутся довольно скоро.

Пессимист. Раньше мы войдем в Берлин. Теперь после удара под Москвой, немецкая армия не оправится А летом мы сами начнем...

Алферов отмалчивался.

Все корреспонденты сообщали о переброске на фронт новых частей гитлеровской армии, о разработке в Генеральном штабе вермахта планов нового мощного наступления.

Телеграммы Центра, посылаемые «Альфе», содержали требования возможно быстрее и точнее установить, на какое время, какими силами и на каком направлении намечают в оберкоммандовермахт осуществление новых операций.

И к маю сорок второго года план весенне-летней кампании фашистской армии, созданный в тайная тайных Генерального штаба Гитлера, в основных чертах стал абсолютно ясен.

В телеграммах «Альфы» перечислялись не только пехотные, танковые и авиационные дивизии, сосредоточенные для броска к Волге и захвата Кавказа, но и фамилии немецких военачальников, которым поручалось проведение операций, и предполагаемые места размещения гитлеровской ставки и других важнейших штабов немецкой армии.

Теперь крайне важно было узнавать о каждом изменении в плане, которое могло возникнуть в ходе боев.

И как раз в это время связь с «Альфой», с «Р-35» прервалась снова.

...Миновали тяжкие бои под Харьковом. С задержкой, но немецкое командование начало наступление на Сталинград и на Северный Кавказ.

— Как же быть с «Альфой»? — спрашивал Васильев.

Он понимал рискованность посылки еще одной телеграммы, но предлагал Алферову подумать о засылке в Германию радиста для «Альфы».

— В свое время предлагалось сообщить ей адрес резервного радиста и пароль к нему, — ответил Алферов. Тогда эту мысль почему-то отклонили. Это была первая ошибка. Второй ошибкой я по-прежнему считаю телеграмму в Брюссель. Связывать различные группы, давать в телеграмме адрес — значит минимум утроить опасность для разведчика. Согласен - положение было исключительное.

— Но не стоит делать третьей ошибки. Если посылать радиста, то ему придется снова назвать подлинное имя «Альфы» и ее адрес. А если радист будет схвачен гестапо?

— Все это ясно, — с досадой отвечал Васильев. — Но разве есть другой выход?

— Я считаю, что надо выждать, — твердо отвечал Алферов. — Может быть, группа наладит связь без нашей помощи. Надо выждать. Тем более что меня тревожат последние телеграммы «Гелы»..

— Связь нужна как воздух, — возражал Васильев. — Без конца выжидать мы не имеем права. И давай без паники.

Алферов и не думал паниковать. Но в последние дни случилось такое, что он не находил себе места. На сердце легли камнем тяжелые подозрения. Они не давали покоя.

«Встречная колонна грузовиков наконец протащилась мимо. Шофер пошел на обгон попутных. Бьющий в кабину воздух стал упругим и холодным. Белые столбика шоссейного ограждения, высвеченные синим, призрачным светом подфарников, замельтешили вдоль обочины из ничего возникая и в ничто уносясь

ГЛАВА ПЯТАЯ.

Хабекер за восемь часов допроса так и не открыл их карт. Ходил вокруг да около.

Расспрашивал о работе в «Берлинер-тагеблатт», ни за границей, о знакомых по Варшаве и Праге.

— фрейлейн Штраух, — сказал он в самом начале, — я хочу, чтобы вы рассматривали арест как желание государства оградить вас от очень больших неприятностей. Лично я не сомневаюсь в вашей лояльности, больше того, — в вашей преданности нации. Вы же чистокровная немка! И отзывы, которые я собрал, говорят в вашу пользу. Значит, вы можете и должны помочь мне.

— В чем, господин следователь? — спросила она.

— В установлении истины, — сказал Хабекер. — Я хочу понять, как и почему один из предателей узнал ваше имя и почему он называет вас своей помощницей.

— Я могу узнать, кто это?

— Конечно, — сказал Хабекер. — Это некий лейтенант ВВС Генрих Лаубе. Между прочим, внук адмирала фон Шенка... Вы его знаете?

— Адмирала фон Шенка?

— Нет, его внука.

— Слышу его фамилию впервые. У меня нет столь аристократических знакомых.

— А этого человека вы никогда не видели?

Следователь достал из стола фотографию мужчины