Завещание

Она кивнула, прежде чем подняла голову и скользнула губами от уголка его рта по щетине и прижала их к его челюсти, на протяжении всего пути он чувствовал жжение в животе, члене и груди.

Не то чтобы ему нужно было напоминать об этом, но ее движение сделало свое дело.

И да.

Черт побери, да.

Она ему тоже чертовски нравилась.

Она откинула голову на подушку, ее волосы снова были повсюду, и сказала:

— Зубная щетка.

— Да, — пробормотал он, наклонился и поцеловал ее в подбородок, а потом встал с кровати, думая, что если она не согласится принять его без защиты, то он купит чертов ящик презервативов и спрячет их повсюду, чтобы они никогда не кончались.

В ее доме. Ее «Кайене». Его грузовике. В своем бумажнике. Ее бумажнике. Его спортивной сумке. В своем кабинете. Клубе. В ее тумбочке. В его спальне дома.

В каждом чертовом уголке.

Десятки этих ублюдков.

Он натянул тренировочные штаны и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Это было потому, что он сумел контролировать свою эрекцию, но если бы увидел ее в этой ночной сорочке в постели с распущенными длинными светлыми волосами, это усилие было бы напрасным.

Он уже спускался по лестнице, когда вдруг остановился как вкопанный.

Потому что услышал, как кто-то стоит у входной двери, и не стучит и не звонит.

Насколько он знал, Лидия дала ключи ему, Коннеру, Эмбер и Итану.

У медсестры, которая приходила, и присматривать за ней, тоже был ключ. И у пары ее друзей помладше, которые все еще могли передвигаться и часто ее навещали, они были.

Никто из этих людей, за исключением, может быть, его детей, не открыл бы дверь в воскресенье утром, прежде чем позвонить.

А он вчера вечером запер ее. Его мысли были заняты Джози, но он никогда не забывал запереть дверь, чтобы обезопасить ее, и он знал, что сделал это.

Он медленно обошел лестничную площадку, не сводя глаз с двери, осторожно ступая и наблюдая за входящим мужчиной.

Этот человек не был одним из его детей, кем-то из медперсонала или кем-то из друзей Лидии.

В руке у него была большая черная кожаная сумка, будто он собирается задержаться ненадолго, и он украдкой заглядывал в фойе.

Джейк снова остановился на лестнице, скрестил руки на груди и потребовал:

— Не хочешь сказать, кто ты, черт возьми?

Голова мужчины дернулась вверх. Джейк наблюдал, как его лицо обвисло от шока, затем его глаза прошлись по Джейку с головы до ног, и выражение лица стало жестким от гнева.

— Джейк, я полагаю, — сказал он напряженным голосом.

Иисусе.

Был ли этот парень…?

— Ты меня знаешь, а я тебя все еще не знаю, — заявил Джейк.

— Генри Ганьон, — ответил мужчина.

Да. Этот парень был дерьмоголовым боссом Джозефины.

Нехорошо, что парень был хорош собой. И не хорошо, что он был великолепно одет.

Кроме того, нехорошо, что он был явно в форме.

Но в основном было не хорошо то, что он находился здесь.

— Босс Джози, — сказал Джейк.

— Да, — ответил Ганьон все еще напряженным голосом. — Босс Джози и еще кое-кто.

— Еще? — спросил Джейк.

— Гораздо больше, — ответил Ганьон, и в этот момент тело Джейка напряглось.

Неужели Лидия ничего не знала об истории Джози с этим парнем?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут взгляд Ганьона устремился вдаль, и Джейк услышал, как Джози радостно воскликнула:

— Генри!

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и увидел, что она все еще в ночной сорочке, прикрытой черным шелковым халатом, халат не завязан, и она бежит вниз по лестнице, ее лицо сияет, глаза сверкают, губы улыбаются.

Она обогнула его, и единственное, что заставило его почувствовать себя лучше, наблюдая ее возбужденную реакцию на встречу с боссом, было то, что она сделала это знакомым и интимным способом. Двигаясь, она прикоснулась руками к его спине и животу, успокаивая (потому что он точно не сдвинулся ни на сантиметр, чтобы позволить ей пройти).

Затем она пролетела остаток пути до Ганьона, и он наблюдал, его тело было таким напряженным, что казалось, сухожилия лопнут, как она подняла руки, чтобы положить их на грудь Ганьона, и встала на цыпочки, запрокинув голову назад.

Несмотря на то, что выглядело это так, будто она подставляла губы для поцелуя или приглашала его, Ганьон мгновенно бросил свою сумку, положил руки ей на талию и толкнул назад на метр. Он не замедлил опустить руки и тоже отодвинулся от нее, сделав три шага.

Джейк спустился по оставшейся части ступенек, когда воздух в комнате изменился, и Джози смущенно спросила:

— Что та…

Но Ганьон прервал ее:

— Это гребаная шутка.

Джейк обошел ее, чтобы видеть их обоих. Он встал не близко, но и не далеко и снова скрестил руки на груди, когда Джози спросила:

— О чем ты?

— Это, — ответил Ганьон, выбрасывая руку. — Ты, — продолжал он, указывая на нее. — Этот парень. — Он махнул рукой в сторону Джейка.

Джейк ничего не сказал, пока Джози следила за движениями его руки, ее глаза смотрели не на Джейка, а на его грудь, когда Ганьон указывал в его сторону, что Джейку очень не нравилось. Затем все ее внимание вернулось к Ганьону.

— Я не понимаю, — тихо сказала она, и ее голос звучал так, будто она действительно не понимала.