Завещание

Я подскочила от неожиданности, сделала это быстро и таким образом врезалась головой в челюсть Джейка.

К счастью, он отпустил мои волосы. К сожалению, треск от удара в моей голове (и его челюсти) был сильным и вызвал острую боль, но она прошла почти сразу.

Я подвинулась так, чтобы спиной прижаться к железной спинке кровати, и уставилась на Джейка, который не сдвинулся с места, только отстранился на несколько сантиметров.

— Я… мне очень жаль, — пробормотала я. — С твоей челюстью все в порядке?

— Все в порядке, детка. Так мне и надо за то, что напугал тебя.

Я ничего не ответила.

Затем мне пришло в голову, что извиняюсь я, но это он по неизвестным причинам находился в моей спальне ни свет ни заря.

Поэтому я спросила:

— Гм… что ты здесь делаешь?

Он не ответил. Он был занят, тем, что казалось тщательным изучением всей поверхности моей головы.

— Джейк? — позвала я, когда это продолжилось некоторое время, и его глаза встретились с моими.

— Волосы выглядят хорошо распущенными, солнышко, — сказал он мягко, и его тон был не таким, который я когда-либо слышала от него раньше. Он был довольно низким и очень рокочущим.

На самом деле, и то и другое так сильно действовало на меня физически, что было нехорошо, когда Джейк сидел на краю моей кровати во всей своей внушительной мужской красоте.

— Очень хорошо, — продолжил он, и это прозвучало как настоящее рычание.

О Боже!

— Что же… спасибо, — прошептала я.

Мы уставились друг на друга, и мне стало трудно дышать. Я не знала, что испытывает Джейк.

Наконец, я заставила себя заговорить, но единственное, что я смогла выдавить, было:

— Эм…

— Точно, — сказал он, его голос теперь звучал хрипло. Он откашлялся и продолжил: — Прежде чем ты отправишься к Уиверам, я отведу тебя в спортзал позаниматься.

Я моргнула, глядя на него.

— Потренироваться?

— Да, — ответил он.

— Я… ну… — я замолчала, потому что не знала, что сказать.

У Джейка такой проблемы не было.

— Во-первых, нам нужно тебя накормить, а затем ты пойдешь со мной в мой спортзал, чтобы позаниматься.

Я запоздало заметила, что на нем были темно-синие спортивные штаны с одной широкой белой полосой сбоку и белая рубашка с длинными рукавами из дышащего материала, плотно облегающая плечи, грудь, руки и живот.

От этого видения у меня пересохло во рту.

— У тебя есть что-нибудь надеть на тренировку? — спросил он.

Хоть я бы и многое сделала с Джейком Спиром только чтобы быть с ним, например, смотрела бы футбол, принимая участие в поедании соуса из Велвиты, и, скажем, вприпрыжку рука об руку отправилась бы на край земли, тренировка не была чем-то, чего мне хотелось бы делать с Джейком или… когда-либо.

Поэтому я быстро ухватилась за предоставленное мне оправдание.

— Нет, Джейк, — ответила я. — У меня нет спортивной одежды.

— Тогда как ты держишь себя в форме?

— Ну, я хожу пешком, — сообщила я ему и обычно так и делала. Довольно часто. Особенно после ужина. В последнее время я этого не делала, потому что выбилась из своего обычного графика, но я занималась этим, потому что мне понравилось, и это помогало мне поддерживать активность и повысить ежедневный уровень энергии.

— Сегодня ты будешь не только ходить, — ответил он.

— Боюсь, у меня нет для этого одежды, Джейк.

Он ухмыльнулся, склонился к полу у края кровати, и я услышала шорох. Шорох продолжался, когда он выпрямился и бросил мне на колени пластиковый пакет с одеждой.

— Прошлым летом Эмбер пустилась во все тяжкие, и хотела привести себя в форму. В основном, ей нужна была еще одна причина, чтобы купить одежду. Что она и сделала. Посмотри, что в этом пакете тебе подойдет, и не сомневайтесь в том, что ее хоть раз одевали.

Я уставилась на провинившийся пакет на коленях, и это было ошибкой.

Это было ошибкой, потому что мою руку схватили, как и пакет, и это стало неожиданностью. Джейк бросил пакет на кровать рядом со мной, и потянул меня за руку, так что у меня не было выбора, кроме как встать рядом с кроватью.

Я посмотрела на него, и увидела, что он разглядывает меня сверху вниз, меня… и мою ночнушку.

Я тоже посмотрела вниз на темно-синий шелк с простым лифом и широкой каймой из тонкого дымчато-серого кружева.

— Черт побери, Лисичка, — пробормотал Джейк, и в его голосе послышались нотки того, что звучало раньше, и я посмотрела на него, чтобы увидеть необычное выражение на его лице, которое могло быть вызвано недовольством или, возможно, и странно, острой болью.

— Тебе не нравится? — глупо спросила я, потому что не имело значения, нравятся Джейку мои ночные рубашки или нет. У меня никогда не будет возможности надеть их для него с той целью, для которой они были созданы.

При моих словах его глаза встретились со мной, и он ответил:

— Детка, если мужчина тебе скажет, что ему не нравится эта ночнушка, он либо гей, либо лжет.

У меня не было ни малейшего представления, что с этим делать, кроме как чувствовать облегчение (и кое-что другое), что ему понравилась моя ночнушка.

Он отпустил мою руку и приказал:

— Одевайся, — направляясь к двери.