Завещание

Один единственный раз я испугался, и произошло это на войне. Было темно. Они стреляли по нам. Чаще всего мы имели над ними преимущество. Наш командующий, суровый вояка, служивший еще в царской армии вместе с Маннергеймом и проходивший подготовку на континенте, водил нас в одно наступление за другим, но в тот раз он был где-то в другом месте, уж не знаю, где именно, его вызвали на какое-то важное стратегическое совещание, и я помню ощущение, словно никого из взрослых в лагере не осталось, одни лишь струхнувшие пацаны по обе стороны от линии фронта, которые, обезумев, стреляли друг в друга.

Я слышал, как свистят в воздухе пули, видел, как подали вокруг меня солдаты. Я понимал, что должен что-то сделать, поэтому надел лыжи и как можно тише углубился в лес. С собой я взял еще двух солдат, долговязого прыщавого парнишку из Оулу и лопоухого из Йоэнсуу; я знал, что они были отменными лыжниками, как и я, и чувствовал, что это может нам понадобиться. И еще я взял мой штык, и мы двинулись вперед, пригибаясь и прячась; я надеялся обойти их и подкрасться к ним сзади, военный маневр, о котором наш командующий говорил нам еще в первые дни войны. Когда у нас еще было время на разговоры.

Короче говоря, мы выиграли эту войну благодаря хитрости и нашим финским лесам. Мне было не страшно, когда мы заскользили прочь, но я испугался, когда мы натолкнулись на одного русского, и я был вынужден заколоть его штыком.

Я смотрел, как его кровь окрасила снег в красный цвет, видел белки его глаз. Они расширились от ужаса, когда он понял, что сейчас произойдет, темное пятно на его штанах, на нем была лишь тоненькая летняя гимнастерка, не такая как у меня, как у всех нас, и потом он с шипением упал на колени. И умер.

Это был первый человек, которого я убил, но не единственный. У него не было при себе ничего ценного, ни серебряного медальона с женским портретом, ничего такого, что могло бы мне пригодиться. Со временем кое-кто из русских солдат получил зимнее обмундирование. Помню одного убитого мною русского, мое удивление и радость, когда я обнаружил, что у него такой же размер обуви, как и у меня, и что его зимние сапоги сшиты еще лучше, чему меня!

Такие вещи здорово поднимали дух во время войны.

Как бы то ни было, нам удалось завершить окружение и атаковать сзади одинокий пулемет, который положил столько наших, и будь мы прокляты, если бы нам не удалось заколоть пулеметчика!