Завещание

Ужасная жара стояла с тех самых пор, как она приехала, и ее ноги, отдохнув за ночь, днем снова начинали распухать и увеличиваться в размерах, как это происходило с ними в последнее время. Они опухали каждый день, порой уже до обеда, а порой, если ей везло и на улице не было настолько жарко или она мало двигалась, то лишь к вечеру. Единственно-верное средство было налить воду в старые бутылки от лимонада и положить их в морозилку. После чего Анни садилась в кресло и принималась катать бутылки ступнями ног, ощущая, как стихает в коже покалывание.

Анни присела на ступеньку и повернулась лицом к Вало. Он с неохотой поднял голову и встретился с сестрою взглядом. По глазам брата Анни видела, что что-то не так, что он что-то скрывает. Она не думала, что Вало имеет отношение к пожару, но что-то он знал, это точно.

– Вало, ты знаешь, в тот раз с гаражом… в общем, тебя никто ни в чем не винит. К тому же это было давно.

Вало испуганно пострел на нее.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

Одна его нога дрожала мелкой дрожью. Вало из всех сил старался сделать вид, что ничего не происходит, но как ни пытался переменить положение и сесть поудобнее, дрожь не утихала. Анни же не ответила не его вопрос и просто продолжила говорить дальше, по-прежнему глядя ему в глаза.

– Вало, ты был тогда всего лишь ребенком.

Она вытянула руку и провела ею по его волосам, заправила одну прядь за уши, и он чисто машинально вернул ее обратно.

– Вало, никто тебя за это не винит.

Ее голос был мягок, словно нетребовательные объятия, и сама Анни надеялась, что если просто будет сидеть рядом и сочувствовать ему, то он, в конце концов, доверится ей, образно говоря, и расскажет то, что она хотела услышать, расскажет ей правду.

– Но Вало, это и так все знают. Все знают, кто поджег гараж. И скоро они узнают, кто поджег дом. Все хотят это знать.

Тут Вало уже не выдержал.

– Это был не я!

Анни увидела в глазах брата страх. Она снова протянула руку и коснулась его, на этот раз плеча.

– Я и не верю, что это был ты. Никто не верит.

Анни обняла брата за плечи. Он казался таким маленьким. Она вспомнила, как однажды проносилась с ним все лето. Вало было тогда от силы года три или четыре, и он подхватил ветряную оспу, да не отдельные оспины – нет, все его тело было усыпано ими, каждый миллиметр. Хуже всего было с ногами – настолько, что он не мог даже ходить, это причиняло ему боль. Но Анни носила его на руках и постоянно напоминала ему, чтобы он не расчесывал себя, не то останутся уродливые шрамы. Это помогло. Вало не хотел иметь уродливых шрамов. Несмотря на то, что он был еще таким маленьким, для него уже тогда было важно быть гладким и красивым.

Анни помнила, как они сблизились в то лето, как Вало расслаблялся, когда рядом с ним оказывался кто-то, кто уделял ему внимание, только ему, в порядке исключения. Но едва оспа прошла, она перестала его носить, ведь на это уже не было причины, и связь между ними нарушилась, разорвалась.

Когда Анни продолжила говорить, ее голос по-прежнему был мягким и ласкающим.

– Но ведь кто-то же это сделал, правда? И ты знаешь кто, Вало. 

* * *

Вало не ответил. Мысли вихрем крутились в голове.

Соучастник преступления. Поджигатель.

Вало. Даже находясь в окружении своей семьи, он никогда не чувствовал себя дома. Ему всегда казалось, словно он находится где-то сбоку и наблюдает за ними со стороны, видит то, что видят другие, посторонние, когда смотрят на семью Тойми. Они казались ему такими грязными. Он же, напротив, ощущал себя красивым. Так он воображал себе всегда. Такой аккуратный и красивый, чистенький и непрочный, но правда была в том, что он по-прежнему оставался маленьким грязным фермерским мальчишкой, точно таким же, как и все остальные. Если бы ему только хватило мужества признать это. Что в его венах текла та же самая дурная кровь, что и в их, и что он имел прямое отношение к тому, что случилось в январе 1976 года, и даже больше, потому что он и был тем, кто поджег гараж. Тот факт, что его обманули или как-то еще на него повлияли, потому что он был еще ребенком, не мог послужить ему оправданием.

Соучастник преступления. Поджигатель.

Когда Анни вновь заговорила, ее голос по-прежнему звучал мягко и успокаивающе, словно бы намекая, что ему не нужно бояться, никто не станет на его за это ругать, пусть он только скажет правду.

– Ты же должен понимать, что после той истории со спичками тебе ой как нелегко поверить. Да еще теперь, когда все знают, что твоя обувь была мокрой от снега в ту ночь.

В ту ночь.

Соучастник преступления. Поджигатель.

– Ну, хорошо, это я поджег гараж! Я! Устраивает?

Слова сами выскочила из него, и он не сумел их остановить.

– На самом деле я не хотел, это Пентти мне велел. Он и Воитто, они болтали о гараже, в то Рождество, когда Воитто получил отпуск. Они сказали, что можно будет подзаработать, если эта рухлядь сгорит дотла.