Завещание

Как это ни странно, но Вало не пользовался популярностью у женского пола.

Хотя, по идее, должен был или, по крайней мере, мог бы.

У него было одно качество или, скорее отсутствие оного – чего-то такого, что удерживало их на расстоянии.

Вначале, когда он только переехал жить в свой новый дом, которым стало для него Куйваниеми, целая уйма девчонок заглядывала к ним под самыми разными предлогами, чтобы поприветствовать семью Тойми в их краю, но теперь минуло вот уже несколько месяцев, ажиотаж, вызванный появлением новых жильцов, улегся, и, казалось, никто больше не видел или не замечал красоты Вало.

На следующий год он обязательно перекрасится, но прежде сделает себе операцию на уши. Вало уже ходатайствовал, чтобы ему разрешили эту операцию по причине психического дискомфорта, но получил отказ, поскольку его уши, честно говоря, не оттопыривались настолько уж сильно. Таково было заключение врача, и поделать с ним ничего было нельзя, но что он понимает, этот идиот с дипломом. Значит, Вало придется оплатить операцию из собственного кармана, а после он сделает себе карьеру на военном поприще и заработает столько денег (так он воображал себе), что сможет оперировать себе все, что захочет, и, когда он вернется домой, все будут им очарованы, а потом – на этот счет у него еще не было четких планов, – но он все равно рано или поздно обзаведется женой, и если та захочет иметь детей, то он предоставит ей такую возможность, и сам станет хорошим семьянином и кормильцем. 

* * *

Было бы наивно полагать, что ему удастся отделаться от Анни.

Она пыталась поговорить с ним о том, что слышал Арто, о мокрых от растаявшего снега ботинках Вало в тот раз, когда сгорел гараж. Но Вало всеми силами старался увильнуть от этого разговора. Он надеялся, что если будет достаточно долго игнорировать сестру, то проблема отпадет сама собой.

Впрочем, в глубине души Вало понимал, что это не выход. Но ведь он мог, по крайней мере, попытаться. Вало понимал, что стоит только поднять эту тему, как припомнят не только пожар в гараже 1976 года, но и все пожары, которые когда-либо случались в округе, а ему действительно не хотелось обсуждать самые последние из них.

И он не хотел думать о том, что видел, когда бродил среди обугленных руин спустя два дня после пожара.

Потому что сразу понял, что непотушенная сигарета не могла стать его причиной.

Он полагал, что это странно, что он заметил кое-какие детали, которые ускользнули от внимания полиции, но, возможно, они не были такими специалистами по пожарам, каким был Вало. Благодаря долгому и рьяному служению огню.

Взять, к примеру, курение в постели. Для этого ведь требуется, чтобы конкретный человек как минимум курил. Кроме того, место, откуда начался пожар, должно быть более выгоревшим по сравнению с остальным домом, потому что сигарета тлеет медленно и долго, в точности как сырые поленья или выкорчеванные пни.

Их же отчий дом горел равномерно, без ярко выраженного очага возгорания, и уже одно это должно было насторожить полицию.

Но здесь-то как раз все ясно. Расследование стоит денег, Вало это понимал, к тому же этому жирному полицейскому пришлось бы тогда оторвать свою толстую задницу от стула и немного потрудиться на благо общества.

Пентти в их округе не любили. Да что там! Его едва ли любила даже его собственная семья. Разве что уважала. Или, по крайней мере, боялась.

А потому вывод напрашивался только один: скатертью дорога, дорогой папаша (вместе со своими деньгами).

Но Вало скучал по отцу или, скорее по тому, кто говорил бы ему, что он должен делать и как должен думать.

Вало жалел, что приходится переезжать в Куйваниеми. Он мечтал быть чуточку похрабрее, чтобы заявить прямо, что он, скорее всего, хочет остаться жить в Аапаярви. Или же он в самом деле этого хотел? Вало не любил Пентти, но нуждался в нем. И теперь, когда никто не указывал ему, как он должен жить, он ощущал себя до странности несчастным и потерянным. И думал, догадывался, что это чувство, возможно, и есть то самое пресловутое горе. 

* * *

Анни знала, что ей удастся вытянуть из него все, что ей нужно. Конечно, на это потребуется время, но в итоге он все равно ей все расскажет. Вало не сможет ей солгать, не сейчас. Он пытался, изворачивался по-всякому. Ссылался на дела, ни с того ни с сего взялся каждый день помогать Эско с постройкой дома и запоздно возвращался домой, когда Анни уже спала.

Но в конце концов ей удалось припереть его к стенке. Однажды утром Анни проснулась рано, до того, как Вало успел удрать и, стоя на кухне, пил молоко прямо из пакета, держа в другой руке ключи от машины. С неохотой он последовал за ней на крыльцо.

Утро выдалось очень красивым – подернутое дымкой тумана, какими часто бывали утра в Куйваниеми по причине близости к побережью с Ботническим заливом на западе, и воздух был свеж, каким ему и полагается быть в столь ранний час. Анни ежилась и дрожала от холода в своей тонкой ночной сорочке, но знала, что спустя всего несколько часов температура поднимется, и воздух вновь задрожит от зноя над раскаленной землей.