Завещание

О многом девчонка успела подумать и не многое сделать, а если точнее, то поесть и притворить третью фазу плана в действие. Олеся занималась так называемым валянием и просмотром передач про дома за границей на канале о путешествиях. Улавливала она не много из того что видела в эфире, ведь всё чаще её мысли уходили глубоко в себя и обращались к Кириллу. За всё время, а оно перевалило давно за полдень и близилось к вечеру, он ни разу не вышел на контакт. Позвонить сама девушка хотела, но не собиралась, боялась отвлечь от работы и единственное правильное решение в данной ситуации – ждать.

В дверь позвонили. Олеся встала с дивана и тихонько, бесшумно прошла в коридор, прислушиваясь к неизвестному посетителю, по ту сторону квартиры. Возникало в голове разное. Может Кирилл вернулся с работы, вряд ли, зачем ему звонить у него есть ключи. Может соседи, это более вероятно, а может какие инстанции или службы. В любом случае Олеся не станет предпринимать ни каких действий если…. В этот момент дверной звонок загудел с новой силой. Если не позвонят повторно. И первый раз девушка не обратила внимание на характер звонка. Но теперь вслушиваясь, он звучал протяжно и заканчивался короткими гудочками. Олеся уверена, будь хозяин дома на месте он сразу бы определил кто пришёл. Скорее всего так звонил один из знакомых Кирилла.

Олеся распахнула дверь и перед ней, словно в замедленной съёмке, предстала картина между прошлым и настоящим. По ту сторону стояла маленькая, беззащитная, напуганная девочка, среди двух таких же пуганных малышек. Они втроём смотрели в открытый проём сквозь Олесю, объятые страхом перед неизвестностью. Девочки её не видели, зато Олеся отчетливо разглядела в ребёнке посередине, маленькую себя. Ту себя, одним летним деньком игравшую с подружками и несколькими часами позже ошарашенную до дрожи, открывшейся и закрывшейся пред их лицами дверью, за которой никого не было.

Олеся захлопнула дверь и закричала. Она не могла успокоится, осознать такое непреодолимо трудно.

– Так это была я, – девушка упала на колени, слёзы градом лились падая на пол. – Это была я сама!

Такой шок Олеся пыталась пережить в слух, переварить бесспорный факт. Она лично положила начало череде кошмаров, которые в дальнейшем продолжит человек из угла комнаты. Ведь именно после этого инцидента, лёгкий холодок на руке и небольшая тревога в области живота, тянущаяся почти с рождения, перерастёт в неприкрытое присутствие кого-то или чего-то, следовавшее за ней по пятам и следящее каждую ночь из тёмных углов. И не мама не папа и даже бабушка, никто на всём белом свете не поверит рассказам плачущей по ночам девочке, о присутствие рядом с ней первобытного страха. И лишь через несколько лет это притупится, опустившись до ночных кошмаров. Но прямо сейчас, вспоминая всё это, холодок как знак его присутствия, снова пробежал по Олесеной руке. Она набираясь мужества встаёт с пола. Обернувшись, девушка вспомнит имя, данное существу из угла комнаты ещё в детстве. На другой стороне коридора на развилке между кухней и комнатой стоял он, не имеющий лица и очертаний, абсолютная тень с объемным контуром, фигурой отдалённо напоминающей человека. Там стоял Безликий.

Сжав кулаки, Олеся закричала:

– Что тебе от меня нужно? – Её лицо косило от страха и гнева. – Отвечай, что тебе от меня нужно?

Безликий ответил:

– Не выходи из квартиры.

Его голос не похожий на человеческий, звучал мерзко, словно сама преисподняя изрыгает слова через него. Он говорил с трудом, выдавливая из себя каждое слово. Безликий выдвинул руки немного вперёд и очень медленно направился к Олесе. Чем короче становилось расстояние между ними, тем холоднее становилось девушке.

– Нет, – промелькнуло слово. – Нет, не подходи.

Олеся не могла кричать, голосовые связки перетянуло, и она выстонала последнее «Нет», прежде чем удариться в бег. Девушка развернулась и кинулась к двери, Безликий погнался следом. Олеся немного приоткрыла дверь и выскочила через маленькую щель в подъезд или как она думала, в подъезд.

Солнечный, яркий свет опустился на кожу, обдавая приятным, нежным теплом, так могло греть только июльское солнце. Олеся секунду назад находилась в квартире, но где она теперь? Девчонка окинула окружающие пространство любопытным взором. Толпы народу толклись перед ней, воздух наполнился гулом голосов, не слышимых ранее. Она обернулась назад и массивная, стальная дверь с квартиры Кирилла сменилась на совершенно другую. Олеся её помнила, такая раньше стояла у них в Романовке.

– Да что же это такое?

Безысходность подкатывала к горлу, жуть бытия затягивалась петлёй на шее. Эта ситуация – порождение тьмы в обёртке тягостных воспоминаний.

– Везут. – Закричали у ворот.

Рой людей зашевелился, мимо Олеси прошмыгнул отец с двумя табуретками в руках, проталкиваясь через клокочущую толпу.

– Папа, – позвала девушка. – Стой, Папа. – Но он не услышал дочь, уходя и теряясь в массовке.