Завещание

И хотя легла она ближе к четырём утра и поспала только около трёх часов, ложиться назад уже не собиралась. Без Кирилла спасть совсем не хотелось. А раз так, значит время бодрствовать и начинать это делать лучше с кружечки кофе. Олеся собрала диван, сложила простынь, оставила одну подушку и одеяло. Ну так на всякий случай, если захочется после ванной поваляться. А ей захочется. Всё правильно, расписание уже составлено. Кухня и кофе, ванная с отмоканием и далее продолжительное валяние, не дрём, не сон, а именно валяние, часть сегодняшней развлекательной программы. Можно ещё попытаться поиграть в приставки, такой ход мысли тоже присутствовал, но она не умеет ими пользоваться и даже включать и ещё чего доброго сломает. И как результат получит по шее от Кирилла.

– Нет, не вариант. – Смотря на аппаратуру, подытожила девушка и двинулась к первой фазе своего плана.

На кухонном столе лежал листок, на котором Кирилл любезно оставил свои контакты. И подчерк у парня, мягко говоря специфический. Написано всё более-менее внятно, но буквы и цифры не имели четкий наклон в какую-либо сторону, а плясали по бумаге в разные. Олеся улыбнулась, записала данные в телефон и тут же найдя парня в социальной сети «Вконтакте», кинула заявку в друзья и написала. Кирилл не заставил себя долго ждать, шустро ответил, но разговор вышел короткий. Пользователь на той стороне монитора, вышел из сети.

Чайник нагрет, кофе налит и почему бы тогда не совместить приятное с полезным и распить напиток в ванной. Шиковать так на полную. Олеся зашла в ванную комнату и заблокировала по привычке дверь. Бокал поставила на стиральную машинку и скинула майку, оставшись в чёрном, кружевном нижнем белье. Не известно каким местом, но ещё в Романовке девушка почувствовала, в Балашове она задержится больше, чем на один день и взяла с собой сменку, чтобы переодеться. Сейчас она на ней. То бельё в котором она приехала, похожий комплект только синий, висел на батарее и сушился.

Как интересно, она в чужом городе, далеко от дома, где её оставили строгие мама с папой, с человеком…, с человеком…. Эти думы Олеся завершит тремя или четырьмя минутами позже, а пока… Ведь если подумать, когда она встречалась с Артёмом не где-то там за сорок километров от родных краёв, а у себя в Романовке, в месте, где каждый знает другу друга. Ей постоянно прилетало от родителей, они выдавали нравоучения и жёсткого строгача. А теперь оставили свою единственную дочь с человеком…. Олеся смотрела в своё полуобнажённое отражение в зеркале, когда её захлестнуло наваждение. Чувство, бродящее в ней как вино уже несколько дней, в надежде что бутылку вот-вот откупорят. Ощущение, словно забытое слово, что вертится на языке в ожидании, когда его вспомнят. Девушку пронзило откровение, внезапно вылетевшее из бьющейся груди. Они оставили свою родную дочь с человеком, с которым она провела несколько дней, но знает всю жизнь. С человеком, чьё присутствие её не стесняет, а напротив делает собой. С человеком, в чьи руки при первой просьбе, она вверит собственную душу, с человеком которого она….

– Нет, нет, нет, нет, нет подруга, – заговорила вслух Олеся с собственным отражением. – Спокойно. Так ведь не бывает?

Действительно, её выводы верны, так не бывает. Конечно, с самой первой встречи, Олеся прониклась симпатией к Кириллу, но что бы так быстро, в такой короткий срок, возникли настолько явные чувства. Внезапно, как снег на голову, как обухом по темени. Так ведь не бывает – но так было.

Олеся скинула последнею одежду, открыла кран, добавила немного шампуня для эффекта пены, взяла кофе и села в ванную. Она трезво осознавала и обживалась с новыми чувствами, пока изнутри не хлынул поток других откровений. Всё эти ощущения были не в новинку, она испытывала их раньше, но по неведомой ей самой причине, забыла, утратила память о них. Как? Как она могла забыть нечто важное о человеке, теперь Олеся готова признаться, которого так сильно любит. Радость и облегчение ликовали с одной стороны, горе и горечь терзали с другой. Почему терзали? Потому что вспомнив, она хватает и прижимает к себе эти чувства и клянётся больше и впредь никогда о них не забывать, но тут же её одолевает страх того, что подобную клятву, Олеся уже давала и как итог – забыла. Почему забыла? Почему вспомнила сейчас? Хорошие вопросы, но не главные. В тот день одиннадцатого ноября, сидя в ванной с бокалом кофе Олеся не спросила себя нечто более важное. Когда всё это уже происходило?