Завещание

– Алессандра, ты не ошиблась. Я буду скучать по вам, по всем вам, – сказала я посмотрела на Марту, – очень сильно. – Алессандра коротко обняла меня и снова побежала наверх. Луиджи, одетый в свой лабораторный халат, вошел на кухню.

– Изабель, рад тебя видеть, – улыбнулся он. Марта повернулась к мужу:

– Дорогой, помоги, пожалуйста, Алессандре с домашним заданием.

– Хорошо, – кивнул Луиджи. Пока он шел к лестнице, я повернулась к Марте:

– Ты права. Я не могу вернуться в палаццо. Я поеду во Флоренцию на несколько дней раньше. Я не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Я хочу отплатить вам за вашу доброту. Приглашаю всех вас навестить меня в Шотландии.

Мы снова обнялись. Ее волосы пахли шампунем с цитрусовым ароматом, которым я пользовалась в душе, и это меня успокаивало. Марта подарила мне бутылку домашней лимончеллы прямо перед моим отъездом на следующий день.

Глава десятая

На подъезде к Флоренции я выглянула из окна, чтобы полюбоваться пологими холмами Тосканы. Поездка не заняла много времени, но у меня болела шея, чуть пониже ребер был синяк, и каждый раз, когда я делала небольшой вдох, боль напоминала мне о том, как меня швырнули на стол.

Я сняла квартиру в городе за счет своей стипендии и написала владельцу, который не возражал, чтобы я въехала на несколько дней раньше. Дом номер двадцать три на via Guicciardini был современным малоэтажным, как и его соседние строения, которые выросли на месте старых зданий, разрушенных во время Второй мировой войны. Я набрала код от входной двери и нашла ключи в почтовом ящике. Квартира находилась на втором этаже. Разложив свои вещи, я пошла в пиццерию и съела кусочек, составляя план будущих действий. Вернувшись в квартиру, я поработала над своим докладом для конференции, потом заснула, но каждый час меня будил звон колоколов, доносившийся из близлежащей церкви Санта-Феличита.

В половину девятого утра я отправилась в Государственный архив, часто останавливаясь, чтобы свериться с картой, размещенной в номере газеты «Республика». Вдоль реки я дошла до перекрестка и, никуда не сворачивая, направилась дальше по тротуару широкой улицы, носящей имя «Аллея молодой Италии».

С почерневшим фасадом из шлакоблоков и лестницами цвета голубиной крови, видимыми снаружи, Государственный архив выглядел как огромная пищеварительная система, самое уродливое здание, которое я когда-либо видела в Италии. Внутри два архивариуса велели мне подняться на лифте наверх. Я нажала на кнопку.

– Будьте настойчивее! – крикнула одна из женщин.

– Хорошо, буду настойчивее. – Я нажимала на кнопку снова и снова, пока створки не открылись.

В читальном зале с высоким потолком архивариусы в белых халатах с серьезным выражением лица ходили между рядами, где сидели ученые. Я вошла в отдельную комнату, где, как мне сообщили, служащий выдаст мне пропуск. Я подошла к мужчине с пышными усами, сидящему перед компьютером образца 1984 года.

Я поприветствовала его по-итальянски и протянула рекомендательное письмо Эндикотта. Он жестом пригласил меня сесть напротив, и, наклонившись, медленно произнес:

– Что вы исследуете?

Я сказала, что моя диссертация посвящена семье Фальконе. Он поднял руки к небу в молитвенном жесте:

– Dottoressa! L’Americana! Lo sapevo. Дотторесса, я знал, что вы вернетесь…

Я решила ему подыграть:

– Конечно, дотторе.

Он посмотрел на мое письмо и медленно набрал текст, тыкая по одной кнопке клавиатуры за раз.

– Хенли? Вы вышли замуж? – Он отвел глаза и, распечатав карточку, протянул ее мне со словами: – Добро пожаловать!

– Grazie, Dottore, – поблагодарила я.

Я дважды чихнула, что иногда случалось, когда сильно волновалась. Очевидно, он принял меня за Розу.

Я села за компьютерный терминал, но не успел он загрузиться, как кто-то тронул мое плечо: молодая женщина вежливо напомнила, что в читальном зале не разрешается находиться с сумочками.

Она направила меня в плохо освещенную камеру хранения. Вернувшись к компьютеру, я создала имя пользователя и пароль: «Фальконе».

Первыми пунктами в моем списке числились пять бухгалтерских книг Крочи.

В день можно было заказать только три архивных дела, поэтому я сделала заявку на первый, второй и третий тома. Они должны были прибыть лишь через два часа, поэтому я пошла в магазин электроники, купила самый дешевый ноутбук и отнесла его в интернет-кафе, чтобы успеть настроить перед возвращением в архив.

За столом выдачи архивариус, дотторесса Бруни, обрабатывала мой запрос. Позади нее на стеллажах лежали не менее тридцати рукописей, каждая разного размера, формы и возраста, большинство из них были упакованы в бумажные коробки и перевязаны оранжевой бечевкой, как особые подарки.