Завещание

К 16:30 я нашла только три письма Джованбаттисты, написанные для Медичи из Флоренции, в которых он пытался заручиться поддержкой после неудачного заговора против дожа. В четвертом письме говорилось о его разладе с братом Пьерфранческо. Я не понимала, почему этот том вообще оказался в списке Розы и почему она сочла его важнее бухгалтерских книг Крочи. Еще в Шотландии меня беспокоило, что если во время работы в архиве я узнаю, что Роза значительно продвинулась в своей теме, то я не смогу заявить о ней как о своей собственной. Пусть сейчас это не имело значения, потому что я сосредоточилась на изумруде. Но, просмотрев две бухгалтерские книги и этот первый том, я поняла, что, вполне возможно, она не изучила ни один из томов досконально и лишь бегло просмотрела материалы, хранящиеся в архиве. Если так, то неудивительно, почему она думала, что информация об изумруде может быть где угодно.

Я сдала том и забрала свои вещи в камере хранения. По пути домой я шла вдоль реки Арно и размышляла о том, кто наблюдает за мной. Мне не хотелось думать о Розе и ее прекрасных, всегда искрящихся весельем глазах и не хотелось думать о ее отце. Мысли о Никколо, Адриане и, наконец, Уильяме – одинаково незваные – боролись друг с другом за место право первенства в моем сознании. Телефон завибрировал в кармане, номер не значился в списке контактов, и когда я ответила, в трубке было молчание.

Прежде чем отпереть дверь квартиры, я огляделась по сторонам. Ни одного парня в пальто на велосипеде. Никого, кто вызвал бы подозрения. Я открыла дверь в квартиру и вошла.

Содержимое чемодана было разбросано по комнате. Я отступила назад и вышла в коридор, затравленно оглядываясь по сторонам.

Я нащупала баллончик с перцовым аэрозолем в кармане и снова вошла внутрь квартиры. Внутри я обошла каждую комнату, на цыпочках прошла в ванную, на мгновение замерла, прислушиваясь. Единственное, что я слышала, – это неглубокое неровное дыхание и то, как часто колотится мое сердце. Вытянув руку, я медленно толкнула дверь. Ни в душевой, ни за дверью никого не было. Я проверила шкаф и, наклонившись, заглянула под кровать, мое сердце все еще бешено колотилось. Здесь тоже не было следа тех, кто ворвался в мою квартиру.

Что они могли искать? Неужели они думали, что у меня есть информация об изумруде, о которой я умолчала? Я распахнула входную дверь. У дверной ручки виднелись четкие царапины – кто-то вскрыл замок. Я осторожно прошла по коридору. Остальные двери казались запертыми и не было следов взлома.

Вернувшись в свою квартиру, я заперла дверь на два оборота. Тому, кто рылся в моих вещах, было плевать, узнаю ли я. Или, возможно, он торопился. Я хотела позвонить в полицию, но что, если об этом узнают похитители Розы и тогда она умрет. Что, если меня тоже убьют? Я подумала о том, чтобы переехать в отель, но мне не хотелось никаких действий.

Я позвонила Уильяму.

– Изабель! Так приятно тебя слышать! Я только что просмотрел письмо, которое ты мне прислала, – сказал он, прежде чем я успела заговорить. – Ты делаешь настоящие успехи…

– Уильям, случилось нечто ужасное. Кто-то вломился в мою квартиру во Флоренции.

– Что? Ты в порядке? Ничего не украли?

– Нет, но моя одежда была разбросана по квартире, как будто тот, кто тут был, что-то искал, – начала я, а потом без всяких предисловий немного бессвязно рассказала о последних двух месяцах, исчезновении Розы, ее сообщениях, изумруде, угрозах ее отцу и закончила рассказом о взломе.

– Подожди, – велел он. – Ты говоришь, что Роза жива?

– Ну, она была жива, по крайней мере вчера, когда звонила мне.

– Господи, Изабель, почему ты молчала прежде? Что сказали в полиции Сент-Стивенса? Задействован ли Скотланд-Ярд? Знает ли Эндикотт?

– Никто ничего не знает, я рассказала только тебе. Роза говорила, что они убьют ее, если я кому-нибудь проболтаюсь.

– Кто «они»? Почему кто-то хочет убить Розу? Почему они угрожают тебе? Ты знаешь, где Роза сейчас? Почему она сама не ищет этот изумруд? Почему этим занимаешься ты?

– Не совсем понимаю, почему именно я. Знаю только, что Роза должна продолжать притворяться умершей, поэтому ей нельзя появляться в архивах. Ни во Флоренции, ни в Генуе, ни в Париже. Или они и правда убьют ее.

– Серьезно? Это невероятно. Я имею в виду – в это трудно поверить.

Мы оба замолчали, но даже так я ощутила облегчение. Мне не требовалось решение от Уильяма, просто, поделившись с ним, я уже сняла с себя часть ужасного бремени.

– Изабель, – наконец произнес он, – я не хочу преуменьшать твои опасения, но ты уверена, что Роза не… В смысле, ты уверена, что это все не постановка? Может, Роза разыгрывает спектакль – прости, ужасно неприятно это говорить, – за твой счет? Ты же ее знаешь.

– Да, я знаю Розу, и нет, я не верю, что Роза могла заставить меня думать, что мы все, включая ее отца, в опасности, когда на самом деле это не так.

– Может быть, ей просто нужно было отстраниться от поисков?