Завещание

– Нет-нет. Никаких «но милый». Не переживай ни о чем. – Я чувствовала на себе взгляд графини и одновременно тепло, исходящее от Никколо. От него пахло яблоками и свежестью. – Кроме того, отец Изабель – дипломат, у него обширные связи.

Графиня переводила взгляд с Никколо на меня и обратно, поглаживая наманикюренными ногтями по кристаллу аметиста размером с голубиное яйцо.

– Значит, решено, – подытожил Никколо. – Сегодня Изабель ужинает с нами.

Он поцеловал графиню в щеку, и мы вышли из комнаты.

– Подожди, – проговорила я.

– Тсс… не здесь, – прошептал Никколо. Он нежно приложил палец сначала к моим губам, а потом к своим. Я последовала за ним вверх по лестнице. Наверху он достал длинный ключ, похожий на тот, которым пользовалась графиня, и отпер дверь.

– После тебя.

– Я не понимаю. – Я с недоумением смотрел на него. – Ты из семьи Фальконе?

– Да. Я – Фальконе. А ты – дочь дипломата и хорошая подруга моего старого друга Харпо. И ты – мой особый гость. Особенный для меня гость.

– Это очень любезно с твоей стороны, Никколо. Мы ведь даже не знакомы. Как мне отблагодарить тебя?

– Уверен, мы найдем способ, – подмигнул он. – Может, начнем? – Он помог мне снять пальто.

– Так ты сын графини?

– Правильно. Никколо Фальконе к услугам вашим.

– И, выходит, графиня – американка?

– Графиню зовут Элизабет Янсен, она родом из Колумбуса, штат Огайо.

– Серьезно?

– Она встретила моего отца во время учебы в Италии. Это была любовь с первого взгляда: она полюбила его титул, а он – ее красоту, непосредственность уроженки Среднего Запада и кругленькое состояние отца.

– Ты живешь здесь? В палаццо?

– Верно, это мой дом.

– А те, кто был в баре? Это твой друг и девушка? Я о красивой женщине с красной помадой?

– Моя девушка?! Ха! Это моя сестра Северина. У нее нет парня! – Он усмехнулся. – Но хватит о моей семье. Разве тебе не нужно работать? Ты говорила что-то о диссертации о презренной семье Дженовезе?

Раздался стук в дверь, и Эмилиано бесшумно, словно паук, проскользнул внутрь и встал в углу.

– Нико, я хотел узнать, нужно ли тебе что-то? Или, может, синьорине? – спросил он, глядя на Никколо.

– Дотторессе, – поправил Никколо. – Да, Эмилиано. Сообщи Оттавии, что Изабель присоединится к нам за ужином.

– Сию секунду. – Помощник графини вышел, закрыв за собой дверь.

Никколо опустился на колени и забрался с головой под стол.

– Притворись, что не смотришь. – Он поднялся, сжимая в руке другой ключ, и открыл ящик в одном из шкафов. Запустив руку внутрь, он воскликнул: – Здесь!

Из ящика он извлек белую коробку, которую поставил на стол передо мной. Она была туго перетянута шпагатом.

– Вперед. Открой ее.

Я развязала шпагат, сняла крышку с коробки и осторожно извлекла стопку бумаг, датированных шестнадцатым веком. Среди них был брачный контракт, составленный между Джироламо Фальконе и Леонардой Фиески. На седьмой странице виднелись подписи пяти свидетелей. Под договором лежала копия завещания Джироламо Фальконе от 1506 года. Верхние края были загнуты, бумага по центру немного протерлась, но в остальном документ был в отличном состоянии.

– Никколо… – Я подняла голову. Честно говоря, мысли мешались, я с трудом подбирала слова. – Я думала… Графиня сказала, что у вас очень мало документов шестнадцатого века. Что они были украдены.

– До кражи она не знала, насколько ценными были документы. Когда мама выяснила, она не хотела, чтобы кто-нибудь имел доступ к тем, что остались, пусть сама она понятия не имеет, о чем они. Она говорит по-итальянски, но не может прочитать эти документы.

– Есть еще? – спросила я.

– Да, еще семь коробок. Это самая маленькая.

– Целых семь коробок? Я, наверное, смогу исследовать содержимое двух или трех в неделю. Это идеально!

– Значит, в Генуе ты пробудешь три недели?

– Я планировала остаться на четыре, в начале следующего месяца мне нужно ехать во Флоренцию. Но я бы уехала раньше, если бы не нашла… здесь ничего интересного.

– Мы должны выжать максимум из твоего пребывания в Генуе. – Не дожидаясь ответа, Никколо достал из кармана телефон и поднялся. – Уже шесть часов. Мы должны спуститься вниз, чтобы выпить.

Никколо положил контракт и завещание обратно в коробку, которую засунул в шкаф. Он как раз спрятал ключ в тайник, когда Эмилиано проскользнул в комнату. Никколо наклонился, положил руку мне на поясницу и сделал вид, что шепчет мне на ухо.

– Я прошу прощения. Граф и графиня ждут вас за аперитивом, – с легкой улыбкой пригласил нас Эмилиано.

– Скажи им, что мы скоро спустимся, – ответил Никколо, не поднимая глаз. Эмилиано, прихрамывая, вышел, оставив дверь открытой.

Никколо повел меня вниз на один лестничный пролет, потом по коридору, выложенному белой плиткой. Он повернул бронзовую ручку двери, обшитой дубовыми панелями, и перед моими глазами предстала огромная красная комната.