Завещание чудака

В этом людском муравейнике только слепой не заметил бы директоров, редакторов, хроникеров, наборщиков и репортеров пятисот сорока ежедневных и еженедельных газет и журналов чикагской прессы. Только глухой не услышал бы криков биржевиков и спекулянтов, которые вели себя как в департаменте торговли или на Уит-Пит, хлебной бирже. Конечно же, никакая массовая демонстрация не обходится без учащейся молодежи. Она была представлена студентами Северо-западного университета, Колледжа права, Чикагской школы ручного труда и других учебных заведений. А артисты двадцати трех театров и казино, Большой оперы, театров Джекобс-Клерк-стрит, Аудиториума и Лецеума? Да, и служители муз внесли свою лепту в общую суматоху. И наконец, как не упомянуть мясников главного Сток-Ярда Чикаго, которые по счетам фирм Армура, Свита, Нельсона, Морриса и многих других закалывают миллионы быков и свиней по два доллара за голову.

И можно ли удивляться, что Царица Запада занимает второе место после Нью-Йорка среди индустриальных и торговых городов Соединенных Штатов, когда известно, что ее торговые обороты выражаются цифрой в тридцать миллиардов в год!

В Чикаго, как и во всех больших американских городах, децентрализация достигла своего полного выражения, и если можно играть этим словом, то хочется спросить: какая притягательная сила заставила чикагцев «сцентрализоваться» вокруг Ла-Салль-стрит? Не к городской ли ратуше устремлялись шумные массы граждан? Не исключительная ли по своей сенсационности спекуляция (или бум)[9], всегда возбуждающе действующая на воображение американца, оторвала его от повседневных забот? А может быть, дело касалось одной из предвыборных кампаний? Какого-нибудь митинга, где республиканцы, консерваторы и либералы-демократы сойдутся в ожесточенном бою? Или ожидалось открытие новой Всемирной колумбийской выставки, на которой повторятся пышные торжества 1893 года?

Известно, что Ла-Салль-стрит не пользуется у богатых американцев такой же популярностью, как авеню Прерий, Калюмет или Мичиган, где высятся богатейшие в Чикаго дома, но тем не менее она одна из наиболее посещаемых улиц в городе. Ее назвали по имени француза Роберта Кавалье де да Салль, одного из первых путешественников, который в 1679 году явился исследовать эту страну озер и чье имя в Соединенных Штатах справедливо пользуется уважением.

Зритель, сумевший пройти через двойную цепь полицейских, чтобы попасть на Ла-Салль-стрит, сразу обратил бы внимание на праздничный вид одного из богатейших особняков города. Свет его бесчисленных канделябров спорил с яркими лучами апрельского солнца. Настежь открытые окна выставляли напоказ дорогие матерчатые разноцветные обои. Лакеи в праздничных ливреях стояли на мраморных ступеньках парадной лестницы, гостиные и залы были готовы для торжественного приема гостей. В многочисленных столовых накрытые столы сверкали серебром массивных ваз, всюду виднелись изумительные фарфоровые сервизы, любимые чикагскими миллионерами, а хрустальные бокалы и кубки были полны вина и шампанского лучших марок. Но это еще не все. Прямо перед парадным подъездом стояла громадная колесница, запряженная шестеркой лошадей, вся затянутая ярко-пунцовой материей с золотыми и серебряными полосами, на которой сверкали осыпанные бриллиантами инициалы: «У. Дж. Г.». Повсюду виднелись цветы не букеты, а целые охапки цветов. Их изобилие в Столице Садов, как еще называют Чикаго, никого не удивляло. Именно сюда, к двухэтажному особняку на Ла-Салль-стрит, кстати, совершенно очищенной от случайных прохожих, и стремились волны любопытных со всех концов огромного города. Похоже, здесь намечалось какое-то грандиозное зрелище или шествие, ибо во всю длину улицы уже выстроилась колонна его участников, возглавляемая тремя отрядами милиции, струнным оркестром из сотни музыкантов и певческой капеллой.

Сразу за великолепным экипажем выстроилась группа лиц, человек около двадцати, представлявшая «Клуб чудаков» на Мохаук-стрит, в котором Джордж Б. Хиггинботам был председателем. (Где-то неподалеку собрались члены и других чикагских клубов.) Как известно, штаб-квартира миссурийской дивизии располагается в Чикаго, поэтому генерал Джемс Моррис и весь его штаб в полном составе следовали за упомянутой группой. А за ними шли: губернатор штата Джон Гамильтон, мэр города со своими товарищами по должности, члены городского совета, комиссары-администраторы графства, прибывшие специально из Спрингфилда, официальной столицы штата, а также судьи Федерального суда (назначением последних занимается сам президент, в отличие от других выборных должностей). К властям пристроились коммерсанты, промышленники, инженеры, профессора, адвокаты, доктора, дантисты, следователи, местные начальники полиции.

И наконец, пора сказать о главных участниках праздника, торжественно застывших по обе стороны изукрашенного экипажа. Их было шестеро, все они поддерживали тяжелые гирлянды цветов, спускавшиеся с крыши колесницы.