Завещание дедушки

       Он присел на корточки перед рюкзаком и принялся его разбирать. Однако, даже не глядя на Денику, чувствовал, как трудно ей израненными руками извлекать из кожи непослушные занозы. Прошла минута, две, пять, а Дени и не собиралась признаваться в собственной несостоятельности. Даже взгляда не бросила, из-за чего Алекс все сильнее чувствовал себя виноватым.

       Черт бы побрал всех женщин на свете! Никогда не знаешь, что им нужно и как с ними обращаться! То «спаси», то «иди лесом!» Свалилась на голову!..

       Деника…

       Он поднялся на ноги.

       – Давай помогу.

       – Спасибо, справлюсь как-нибудь, – огрызнулась она.

       – Да уж, я вижу…

       Деника подняла злые глаза.

       – Кажется, у тебя есть свое дело? Вот и занимайся им. А мне не мешай!

       Алекс выдохнул. Опять все неправильно понял? Да как вообще ее понять?!

       Приятная внешность, хорошая фигура, но ведь ничего же особенного! Почему тогда так паршиво на душе? Как будто обидел близкого человека? И жизненно необходимо заслужить прощение, иначе не будет ни покоя, ни радости. Вот черт!..

       Тем временем Деника привела в порядок одну ладонь, но вот со второй все оказалось гораздо сложнее. Непослушными пальцами левой руки она никак не могла взять толком пинцет, не говоря уже о проведении столь ювелирной операции, как извлечение заноз. Алекс сделал еще одну попытку:

       – Дени…

       Но она даже головы не повернула. Алекс на мгновение сжал кулаки, решаясь. Потом быстрым шагом подошел к Денике, отобрал пинцет и первым же движением совершенно неощутимо извлек из ее руки занозу. Дени вздрогнула и в необъяснимом смятении уставилась на него. Алекс почувствовал ее взгляд, поднял глаза, но тут же отвел их, поражаясь собственному смущению. Дени не осталась в долгу, мгновенно вспыхнув и переведя взор на свою руку в ладони Алекса. От его пальцев шло какое-то новое, незнакомое Денике тепло, разливаясь по телу и подбираясь к самому сердцу. Заполненная им, Дени не чувствовала боли и не поняла, когда Алекс закончил работу.

       И только когда он встал, убрал лампу и направился к погребу, Дени вдруг ощутила себя маленькой, беспомощной и ужасно несчастной девочкой. Вероятно, все эти чувства явственно отразились на ее лице, потому что обернувшийся к ней Алекс неожиданно замер.

       В ее взгляде можно было просто утонуть. Словно просила о чем-то. Но о чем?

       Деника не отводила глаз, пытаясь удержать нарождающееся чувство: более сильное, более волнующее, чем от его рук. А Алекс ждал ее ответа с заколотившимся сердцем, почему-то безотчетно уверенный в том, что это будут самые важные слова в его жизни.

       – Алекс… – наконец прошептала она. – Спасибо…

       Воодушевление захлестнуло, принеся с собой ощущение невероятного обновления. И осознание того, что, если Деника однажды исчезнет из его жизни, он уже никогда не будет прежним.

       * * *

       Деника знала, что, когда проснется, Алекса уже не будет дома.

Но почему-то отчаянно надеялась, открыв глаза, все-таки увидеть его. К сожалению, ее надеждам не суждено было оправдаться, и желание проводить Алекса на охоту так и осталось лишь желанием. А ему, наверное, было бы приятно ее внимание, особенно после года затворничества и одиночества.

       Отругав себя, Деника неохотно поднялась с кровати и осмотрелась. Хоть Алекс и обещал вернуться сегодня пораньше, чем занять себя до его прихода, Дени не знала. Он запретил ей выходить на улицу, даже воду для умывания принес сегодня в дом. Но Деника была не из тех, кто мог долго сидеть на одном месте. Мысленно пообещав себе не отходить далеко, чтобы успеть перехватить Алекса и не нарваться на новое выяснение отношений, она покинула-таки свое убежище и отправилась осматривать окрестности. На одной из полянок ей пришло в голову нарвать цветов и поставить букет на стол, чтобы как-то скрасить унылое однообразие их жилища, и Деника с энтузиазмом принялась за работу.

       …Распахнутая дверь дома сама по себе заставила Дени содрогнуться, а замелькавшие следом мысли заполнили душу холодом и липким страхом. Вряд ли в домик могли забраться воры – красть у них нечего, да и в округе ни одной живой души. Неужели что-то случилось с Алексом? Он никогда не забыл бы закрыть входную дверь. Если только…

       Какая-то сила толкнула Денику вперед, заставила сделать те шаги, после которых она его увидела.

       Алекс лежал на полу, не подавая признаков жизни, а в сжатой до синевы руке в предсмертной судороге дергалась небольшая змея со странной «погремушкой» на хвосте.

       Глава четвертая: Волк

       Деника замерла. Нет, не может быть! Она не верила своим глазам: не могла и не хотела верить. Алекс!.. О господи, Алекс!.. И боль – такая сильная, почти невыносимая, какой она не испытывала еще никогда в жизни – сдавила грудь, а потом поползла по телу, сводя мышцы, выбивая липкий пот и сея панику в душе.

       В этот момент змея дернулась в конвульсии и с последним шипением испустила дух. Дени вздрогнула, приходя в себя.