Завещание дедушки

       Деника изумленно хлопнула ресницами. Было такое? Она и не помнила. Совсем другие ощущение терзали плоть, требовали выхода, и, кажется, снова начинали подбираться к ней: тем ближе, чем дольше она смотрела в темнеющие глаза мужа и чем яснее слышала его участившееся дыхание. Деника стянула его руку со своей вспыхнувшей щеки на грудь.

       – Тебе понравилось со мной? Хоть немного? – выдохнула она, когда пальцы Алекса нежно ее сжали. Ответа, пожалуй, уже и не требовалось: все было написано на его вмиг преобразившемся лице. Он прижался губами к ее губам, а сам принялся мягко ласкать ее еще не отошедшее от предыдущего неистовства тело. Деника изогнулась, приникла к мужу полностью, чувствуя его каждой своей клеточкой. Господи, какое счастье, что однажды ей пришло в голову сбежать из дома, и что она познакомилась с Алексом, и что это долбанное завещание вынудило его на ней жениться и остаться рядом… Так близко… Словно одно целое…

       – Дени, – между поцелуями выговорил он, – ты потрясающая! У меня мурашки от тебя по коже. Я отпустить тебя не могу, хотя знаю, что тебе отдохнуть надо. Но так хочется… снова прикасаться, обнимать, видеть удовольствие в твоих глазах… Скажи, если мне стоит остановиться, потому что сам я точно не сподоблюсь…

       Она счастливо улыбнулась.

       – В жизни не слышала комплимента приятнее, – проворковала она, хотя голос уже срывался на нежные постанывания, потому что Алекс, несмотря на слова, даже не думал прерывать свои сладкие пытки. Деника обхватила его ногами за талию, пристраиваясь поудобнее и совершенно позабыв о стыдливости, и крепко сцепила руки на шее. – Мы пропустили целый месяц, Алекс. Не хочу больше терять ни мгновения...

       – Прости, – покаялся он, – я все объясню…

       – Но только не сейчас, – с придыханием согласилась Деника и приподнялась, принимая его в себя…

       Глава четырнадцатая: Водопад Малтнома-Фолс

       – Дэнни, пора вставать, сыночек! Уже за полдень!..

       Алекс проснулся от приглушенного голоса матери, зовущей его по второму имени. В свое время они с отцом не смогли договориться, как назвать первого и, как впоследствии оказалось, единственного ребенка, и сошлись на удовлетворяющем обоих варианте. И все бы ничего: не так уж редки в Штатах двойные имена, чтобы заострять на этом внимание, да только с самого рождения отец стал звать сына Алексом, а мать Дэнни, и, как Алекс ни пытался привести это уравнение к единому слагаемому, так и не смог. В конце концов он оставил свои попытки переделать мать, потому как первое имя ему было значительно более по душе, и попросту представлялся всем Алексом, дабы не давать повода плодить новые варианты. Только Денике, помнится, предложил выбор в день их знакомства, и ей, к счастью, понравилось его первое имя. Потому что то, как она его произносила, пробирало до глубины души, и Алекс понимал, что именно к нему она обращается, именно с ним разговаривает… и желает тоже именно его. В страшном сне не приснилось бы, чтобы в разгар утренней близости она позвала какого-то Дэнни. Алекс, наверное, сдвинулся бы в ту же самую секунду, не успев разобраться, кого Деника имеет в виду.

       Но она звала его. И трепетала в его руках. И отдавалась ему – так искренне, так безоглядно, так… горячо, как ни одна другая не отдавалась. У Алекса имелся кое-какой опыт, и он льстил себе надеждой, что не самый скудный, но ни разу еще он не испытывал такого, что пережил сегодня с Деникой. Он любил ее, пропав, наверное, с первого взгляда, и хотел до полного опустошения, но даже в самых смелых своих мечтах не мог представить, что их близость будет такой… полной и совершенно невероятной. Он, признаться, вообще почти не рассчитывал на то, что Деника когда-нибудь обратит на него внимание как на мужчину. Что бы ни пережили они в его домике, положение Деники не оставляло практически никаких шансов. Хотя бы потому что Алекс дал слово не домогаться ее, когда предлагал выйти за него замуж. А еще потому что она была одной из самых богатых наследниц Штатов, и он не мог себе позволить выглядеть в ее глазах охотником за приданым. Ну и наконец потому, что он никак не хотел становиться одним из толпы ее ухажеров, выдерживая сравнение с богемными мальчиками, которые окружали Денику всю жизнь. Даже мысли не возникло, что она до сих пор ни разу не была с мужчиной. С ее-то положением, с ее внешностью, с ее умением влюбить в себя сразу и навсегда…

       Алекс чувствовал себя не просто ослом, а самым дурным ослом на свете.

       Когда Деника пришла к нему в постель с явным намерением перешагнуть рубеж, Алекс решил, что произошло чудо. Но когда понял, что стал ее первым мужчиной…

       От ее болезненного вскрика сердце плюхнулось куда-то вниз, и мир замер на месте. Алекс даже думать ни о чем не мог, кроме как о причиненном Денике страдании. Остановился, готовый подчиниться любому ее решению, хотя тело просто стонало от вызванного близостью Деники возбуждения и душа требовала присвоить ее себе, подарить настоящее наслаждение, убедить, что лишь он ей нужен.

       Первый мужчина…

       Сам себе не верил.