Завещание дедушки

       Деника всхлипнула и еще сильнее прижалась к его восставшей плоти. Сама не поняла, как задвигалась, пристраиваясь, едва не плача от острых сладостных ощущений. Алекс обхватил ее за бедра, сдавливая, притягивая, и Деника не сдержала первый стон. Не было никаких сил думать о приличиях; внутри все собралось в единый комок, переместившись вниз, требуя выхода. Грудь снова заныла, лишенная ласки, но ладони Алекса лежали слишком правильно, чтобы отрывать их от дела. Деника стянула с него футболку, избавилась от своей кофточки и приникла к его груди, потираясь и разгораясь еще сильнее. Закусила губу и снова застонала.

       – Алекс…

       Что он услышал в ее голосе, Денике было неведомо. Только вдруг резко впился ей в губы и перевернул на спину, одновременно освобождая от пижамных бридж. Ощущения моментально возросли стократ. Алекс коснулся пальцами ноющего узелка. Деника выгнулась, почти забывая себя.

       Так не бывает! Такого наслаждения не бывает! Это все не с ней: она же холодная, бесчувственная! Она не может сжимать до одури ноги, чтобы только удержать руку Алекса, и перемежать всхлипы с его именем, и содрогаться всем телом от самого легкого движения.

       Что же он делал с ней такое?

       Его губы, отпустив ее рот, приникли к груди, а пальцы внизу стали настойчивее, доводя до какого-то безумия. Деника оставила всякий стыд, отдаваясь его ласкам, но всего было мало, мало… Словно зову какому-то повинуясь, скользнула ладонями по бедрам Алекса и чуть развела ноги, приглашая.

       Алекс то ли выдохнул, то ли выдавил ее имя. Уткнулся на мгновение в висок, потом снова приник к губам. Нежно, едва касаясь.

       Деника стукнула его по плечам от разочарования: разве это сейчас ей было нужно? На глаза навернулись слезы, но в ту же секунду просохли: Алекс сжал объятия, придавил сверху и, на мгновение уперевшись в самое сокровенное, проник внутрь.

       Легкий укол, ничуть не испортивший потрясающего ощущения единения, Деника почти не заметила. Но только Алекс вдруг остановился, замер, даже дышать перестал.

       – Дени… – то ли испуганно, то ли виновато сорвалось с его губ. Она открыла невидящие глаза.

       – Добьешься… Возненавижу… – не думая, что говорит, и желая только немедленного продолжения, выдала она. Сомкнула ноги, вынуждая Алекса идти до конца. И снова не сдержала стон, когда он подчинился, плотно заполнив ее пустоту.

       Алекс покрыл поцелуями ее шею, плечи, обхватил ладонью грудь, уже истосковавшуюся по его ласкам. Осторожно, очень медленно задвигался. Деника выгнулась, ловя его темп, вжала кулаки в спину мужа.

       Что-то сумасшедшее приближалось, вырывая у нее то ли стоны, то ли уже вскрики. Губы и руки Алекса, казалось, были повсюду, добираясь до каких-то секретных точек на ее теле, заставляя гореть огнем, а правильные скользящие движения внутри доводили до умопомрачения.

       Деника металась под сладкой тяжестью его тела, и звала, и умоляла, и потом просто растворилась в каком-то своем мире, забыв все на свете и ощущая себя абсолютно счастливой.

       Сколько она пробыла в таком состоянии, Деника не знала. Реальность возвращалась в сознание неспешно, словно из какой-то глубины. Деника начала вспоминать слова, будто заново учась формулировать мысли.

       – Алекс… – пробормотала она и сама не узнала свой предательски хриплый голос. Яркое свидетельство того, что она только что пережила. Ну что ж, пусть знает – сам же ее довел. Мучитель! А не рискни она сегодня, так и не испытала бы ничего. Не дождалась его милости. Целый месяц молчал! И сейчас молчит… Почему? Обидеть не хочет? Неужели все так плохо было? Деника, конечно, совсем ничего не знала и не умела… И наверное, наверное Алексу с ней не понравилось… Он-то мог сравнивать. Он-то понимал, как должно быть на самом деле…

       Она сжалась в желании только прикрыться простыней, свернуться в клубок и разреветься от накрывшей вмиг боли, но Алекс вдруг взял ее руку, почти привычно прижался губами к ладошке, потом нежно-нежно поцеловал подушечки каждого пальца. Деника, пересилив страх, повернула к нему лицо и уперлась взглядом в зеленые глаза.

       – Почему не сказала? – то ли с осуждением, то ли с разочарованием спросил Алекс, и Деника, пытаясь скрыть накатывающее отчаяние, раздраженно передернула плечами. О чем? Что он у нее первый? Чтобы он забился в дальний угол и вообще никогда к ней не прикоснулся? Лишить девственности дочь Говарда Лэкки – это, как минимум, на четвертование тянет. И плевать, что муж: вдруг тестя это не остановит? У него возможностей на всех хватит.

       – Что бы это изменило? – делано равнодушно поинтересовалась Деника. – Ты сказал, что хочешь меня, и я тебе поверила. Извини, если не смогла соответствовать. Но… немного силы не рассчитала. На свадьбе настаивать не стану. Тем более что ты женат.

       Она попыталась отвернуться, чтобы он не видел покатившихся по щекам слез, но Алекс схватил ее за голову, не давая пошевелиться, и принялся выплевывать обвинительные фразы:

       – Ненормальная! Да я!.. Я же навредить тебе мог!.. Я же в руках себя не держал!.. Я голову напрочь потерял от твоей близости и не понял ничего!.. Чуть не свихнулся, когда ты от боли вскрикнула!..