Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина

На протяжении нескольких месяцев вильгельмиты пытались также ограничить круг лиц, приносящих присягу. В частности, Бернет настаивал на освобождении от присяги духовных лиц. Эта инициатива не имела успеха, однако в целом тори все же удалось убедить в том, что новая «провиденциальная» власть не выступает против признания монарха de facto, – разумеется, если это не означает нелояльности.

Вся политика вильгельмитов была направлена на достижение компромисса и смягчение противоречий между партиями, выдвижение приемлемых для всех решений. И поэтому некоторые вопросы вообще обходились, как, например, вопрос о монаршем титуле или о наследовании, а религиозное урегулирование, после того как не удалось добиться принятия билля о «включении», осталось делом в принципе не решенным, или допускавшим неоднозначное толкование.

В этой связи вернемся к понятию «латитюдинаризма», часто употребляемому в отношении вильгельмитов. Как правило, латитюдинарии рисуются как группировка или иногда как некая тенденция, которая в эпоху Реставрации находилась в меньшинстве и боролась с превалирующей тенденцией церкви к «единообразию». В этом своем историографическом образе и этой трактовке латитюдинарии якобы оказывали поддержку диссентерам и противостояли нетерпимым и настроенным на репрессии тори-англиканам. Кроме того, символ веры латитюдинариев якобы состоял в «простом» определении истинной религии, нацеленном на преодоление различий между христианами, и отличался верой в разум, способный устранить непонимание между различными деноминациями. Согласно этой концепции, в эпоху Вильгельма латитюдинарии пришли к власти в качестве меньшинства, противостоявшего всей остальной англиканской церкви.

Созданная этой историографией картина предполагала также наличие у Вильгельма и его сторонников скрытого «виггизма», политику которого якобы приходилось проводить в сложных условиях борьбы с партией тори. Из этого следовало, что латитюдинарии были криптовигами, как и правительство, что позволяло изобразить «славную революцию» и 1690-е гг. как предысторию побед вигов и их прогрессивных идей в XVIII в., а затем – уже в XIX в. – как предысторию либерализма.

Однако факты говорят о том, что подбор Вильгельмом членов правительства диктовался не партийными, а персональными и прагматическими предпочтениями и соображениями. Более того, с середины 1690-х гг. резкие грани, разделявшие вигов и тори, начали постепенно сглаживаться, особенно после прихода к власти вигов, которые позиционировали себя как «виги двора», но с точки зрения «истинных вигов» 1680-х гг., т. е. вигов, пострадавших от репрессий Карла II, во всем напоминали правительство графа Ноттингема.

Таким образом, на самом деле, и об этом напоминают Дж. Спарр и Т. Клейдон, картина была иной: латитюдинарии не были вигами, по своим подходам это были скорее умеренные тори (в изображении виговских историографов – воплощения политического недомыслия). Как и группа Бернета и других вильгельмитов, умеренные тори периода Реставрации придерживались тех же идей провидения и особой миссии, включавшей моральное преображение английской нации как способ избежать гнева Божьего и проклятия Англии. Тиллотсон, Патрик и Стиллингфлит защищали концепцию монопольной национальной церкви и в период Реставрации внесли свой вклад в изображение нонконформистов как схизматиков и сепаратистов.

Патрик еще в 1662 г., доказывая лояльность «латитюдинариев», описывал нонконформистов как людей, апеллирующих к страстям, использующих риторические приемы и другие безумные фанатические трюки, чтобы обмануть толпу. Самюел Паркер в 1670 г. писал о необходимости «выкорчевывания» диссентерских принципов, выявления и наказания всех, кто их публично исповедует, как врагов общества и предателей государственных интересов. Эдвард Фоулер в 1670 г. писал, что только неразумные, слабые на голову и неконтролируемые люди могут отказываться от причастия в англиканской церкви. Джозеф Гланвил в 1676 г. обвинял нонконформистов в неразумии и утверждал, что по этой причине убедить их в том, чтобы они перестали быть врагами церкви и государства, невозможно. Диссентеры, на его взгляд, – лицемерные фанатики и защитники тирании, поэтому к ним необходимо применять самые жесткие меры наказания для возвращения их в лоно истинной церкви. Эдвард Стиллингфлит в 1681 г. тоже писал о диссентерах как о предателях и врагах церкви и государства. Даже Джон Тиллотсон в своих проповедях обвинял нонконформистов в «великом лицемерии» и безрассудстве и говорил о праве магистрата наказывать «упорствующих и непослушных» как единственном остающемся способе подавления зла [332] .

После 1688 г. официальной политикой англиканской церкви была провозглашена борьба с аморализмом, дебоширством и «содомией», под которыми подразумевались не только вольности, процветавшие при дворах католиков – Карла II, Якова II и Людовика XIV, но и общая моральная деградация англичан.