Завещание императора

Кука нашел Приска на вилле Филона. Слуги поставили ложе военного трибуна в саду, и раненый возлежал здесь, наслаждаясь солнцем, свежим воздухом и тишиной. Филон, которому шум и возня домашних мешали думать, устроил лабиринты из туй и кипарисов в саду так, чтобы в ротондах и маленьких портиках можно было уединиться. В такой беседке на небольшой террасе и стояло ложе Гая. Рядом — скамья и столик с бокалами и большим серебряным кувшином.

— А, Приск! Ты живой! Как я рад!

Кука обнял старого товарища, похлопал по плечу.

— Разве ты не получил моего послания… Адриан заверял, что тебе должны вручить мое письмо где-то на границе с Киликией…

— Письмо получил. Но одно дело — жуткие каракули на воске, которые я почти не мог разобрать и уж конечно не узнал твою руку… — Кука покосился на повязки на руках Приска. — А другое дело — видеть тебя живым… — Он помолчал. — Здорово досталось?

— Не могу сказать, что легко отделался… Меч я смогу держать, а вот стиль… или уголь, чтобы рисовать… не знаю… Мне тут делают ванны из густой целебной земли, которую специально привозят в бочках. Обычно эту землю намазывают на себя красотки, но мой врач-иатролипт[82] велел пользовать мои руки.

— Помогает?

— Немного…

— Слышал, искатели завещания настигли тебя в Антиохии.

— Не повезло, — кивнул Приск.

Его сдержанность несколько удивила Куку. Сам преторианец был человеком импульсивным, говорил много, громко, да и старина Гай прежде тоже не казался таким сдержанным — будто запертый на замок денежный сундук скряги.

— И кто тебя спас? Расскажи-ка… — Кука еще кипел, требуя подробностей.

— Адриан.

— И…

Приск стиснул зубы, давая понять, что об этом рассказывать ничего не собирается.

— Э, старик… не стоит так переживать! — похлопал Кука товарища по плечу. — Все уже позади. И все не так уж плохо разрешилось… Ты ведь вообрази: получив от Марка письмо, мы едва не кинулись в бега. Решили, тебе точно конец.

— Меня спасла Мышка.

— Кто? Мышь? Перегрызла веревки? — Кука наигранно расхохотался.

— Твоя вольноотпущенница Мышка. Ныне шлюха при храме. То есть была шлюхой, но я засвидетельствовал, что еще в Мезии ты дал ей вольную, и жрицам пришлось девчонку отпустить, да еще и заплатить ей сотню денариев. Правда, она все деньги почти тут же спустила на рынке…

— И… где она… — Кука откашлялся. — Где она теперь?

— Здесь, на вилле Филона, помогает по дому. — Приск не стал уточнять, что престарелый механик очень даже новую вольноотпущенницу привечает. — Хочешь ее увидеть?

Кука отрицательно покачал головой:

— Нет… Ни малейшего желания. Пусть веселится. Но подальше от меня.

— Она похорошела…

— Все равно не хочу, — огрызнулся Кука.

Обсуждение вопроса само собой прервалось — с появлением Тиресия и Фламмы.

— Гай, дружище… — с ходу принялся бормотать Фламма. — Ну ты нас и напугал. Мы уж подумали, что тебя убили…

— Почти убили… — отозвался военный трибун. — А может быть, в самом деле убили — я еще не решил. Тут Афраний ко мне приходил. За четверть часа до Куки.

— Он вроде как нам теперь покровительствует. Решил — нам одного Адриана маловато, — заявил Кука.

— Кориолла с детьми у него на вилле, — сказал Приск как-то уж очень осторожно.

— Мы знаем… для безопасности… так он говорил… — поддакнул Кука. — Перехватил по дороге в Комо и перевез к себе. Мевия там за ними следит.

— Ни с кем ничего дурного не случилось? — Голос Приска вылинял как много раз стиранная туника.

— А что? — насторожился Тиресий.

— От Кориоллы странное письмо…

Приск открыл таблички и протянул предсказателю.

— Воск смазался, — заметил центурион.

— Наверное, малец заболел… — предположил Тиресий и добавил: — Немного… так что Кориолла решила ничего не писать.

— Точно? — вопросительно взглянул на предсказателя Приск.

— Ничего такого…

Предсказатель утаил, что одно видение было. Но столь странное, что он никак не смог его истолковать.

* * *

Поскольку перевалы в Таврских горах, через которые можно попасть в Армению, зимой блокированы снегом, Траян должен был задержаться в Антиохии до начала апреля. Все это время подходили все новые части, а те, что уже прибыли, проводили время в постоянных тренировках.

Разобравшись с делами, Траян вместе с Адрианом отправились на юг — в Баальбек, дабы принести дары в храме Солнца и получить предсказание оракула.

Эмесса, еще в ту пору, когда ею правили формально независимые цари, никогда не пыталась восстать против Рима, как это постоянно делала ее соседка, мятежная Иудея, или искать покровительства у парфян, как Армения. Царская династия пала вместе с независимостью Эмессы, но жрецы сохранили свою почти царскую власть.

Начиналась весна, и долину вокруг храмового комплекса затянуло розовой пеленой цветущих деревьев. С Баальбеком не могло тягаться ни одно святилище на Востоке. Даже храм Артемиды Эфесской, зачисленный в чудеса света, казался провинциальным рядом со здешними постройками. Высоченный подиум с широкой лестницей посередине, колонны коринфского ордера храма Юпитера, рядом — почти столь же грандиозный храм Вакха. А напротив вставала оградой святилища горная цепь, искрясь на солнце снежными вершинами.