Завещание Казановы

Возмущение в сторону сына хоть и присутствовало, но было каким-то ненастоящим, будто Арина сама себя уговаривала, что надо бы возмутиться. Оно и понятно, материнский инстинкт волевым решением не отменишь. А если уж совсем быть честной – жалко было Ваську. Ну какое отцовство может быть в двадцать лет? Нет, если оно желанное и осознанное, какое было у Родиона, когда они…

Так, опять она за старое. Все, нет никакого Родиона. И не было. Есть Василий Родионович, который вляпался в трудную ситуацию, и надо помочь ему из этой ситуации как-то вырулить. И девушка Женя есть. Ежик беременный. Внука ей родит. Или внучку.

Арина снова потянулась к телефону, кликнула Васькин номер.

Не отвечает… Где ты, сынок, отзовись! В какую норку заполз, куда спрятался? Страшно тебе, да? Не хочется во взрослую жизнь? А мы с твоим отцом в свое время не испугались, шагнули смело. И были счастливы…

Нельзя, нельзя без дела сидеть, иначе от прошлого не отмахнешься. Накроет с головой, задушит слезами, выбьет из колеи. Надо встать из-за стола и заняться чем-нибудь. Жить надо. Вон, посуду после ужина помыть. И вообще, где расписанный по дням и часам план полезных дел? Надо встать и заняться делами…

Но встать Арина не успела – телефон в ладони вдруг ожил, и она с надеждой глянула на дисплей… Нет, не Васька. Отец звонит. Надо же, вспомнил вдруг…

– Да, пап, слушаю!

– Привет, Ариш. Да, это я.

– Уже твой голос забыла, правда! Куда так надолго пропал? Звоню, а ты не отвечаешь…

– Дела были, доченька. Много дел. Но видишь, я появился! Давай, докладывай, как живешь? Как дела?

– Ну как, как… Тебе стандартно ответить или в занудных подробностях?

– Если хочешь, можешь и в подробностях. И даже в занудных. С удовольствием послушаю.

– Нет, не хочу.

– Чего тогда спрашиваешь? А у меня, Ариш, новости… Я опять женился.

– Ух ты, поздравляю… Жена молодая, надеюсь?

– А то. У меня все по мужскому стандарту – чем старше становлюсь, тем новая жена моложе предыдущей.

– А какая она по счету?

– Не считай моих жен, детка. Лучше считай своих мужей.

– Так у меня один… Вернее, уже ни одного…

– Это как же?

– Да вот так, пап.

– Судя по трагической интонации, он тебя оставил?

– Да… И не спрашивай меня больше ни о чем! Иначе реветь начну…

– Да брось, Ариш… Ты женщина красивая, другого найдешь. И чем быстрее, тем лучше. Не вздумай драматизировать, слышишь? Легкомыслие спасает нашу жизнь, детка. Только легкомыслие.

– Не получится, пап… Я беременна.

– И что, будешь рожать?

– Да. Ты снова будешь дедушкой, пап. А еще ты будешь прадедушкой. А я бабушкой.

– Погоди, не так споро… Насчет дедушки я понял, да. А про остальное с трудом. Объясни, будь добра.

– Да что объяснять, пап… Женя беременна. Это Васина подруга. Я тебе про нее рассказывала, помнишь?

– Если честно, не помню… Мало ли у Васьки подружек было… А что, он жениться собрался? В таком юном возрасте?

– Нет. Он от нее сбежал.

– А чего ж она?.. Эта Женя?..

– А Женя решила рожать.

– Сумасшедшая девка.

– Ну почему же? От меня, например, тоже муж сбежал, и я тоже решила рожать. Но, скорее всего, ты прав. Мы обе с Женей сумасшедшие. Растить ребенка одной – удовольствие по нынешним временам дорогое.

– Это ты сейчас на что намекаешь? Денег, поди, станешь просить? Учти, я много не дам. У меня жена молодая, сама понимаешь. Может, чуть позже.

– Пап, ну о чем ты?.. Я уже большая девочка, мне тридцать восемь лет. И вообще, я хоть раз… Хоть когда-нибудь… Просила у тебя денег?

– Да ладно, не обижайся. И не хвались. Просила, не просила… Могла бы и попросить, не переломилась бы!

– Вот весь ты в этом, пап… Иногда и хочется на тебя обидеться, но не получается. Наверное, потому что я тебя очень люблю. Такого люблю, какой есть.

– И я тебя люблю, Ариш… Но ты все равно не думай, что я законченный эгоист. Потому что я не законченный. Я тебя в завещание вписал, имей в виду. Так-то вот.

– В завещание? Ух ты, как мило с твоей стороны…

– Да, в завещание. И оставь, пожалуйста, свою насмешливую интонацию, ты же не в курсе…

– Не в курсе – чего?

– Вот когда помру, тогда и узнаешь. Тогда и будет тебе сюрприз.

– Пап, ну какой сюрприз?.. Ты лучше не умирай, пожалуйста, живи долго и счастливо. Не надо мне сюрпризов. И вообще, что за глупый разговор.

– Ничуть не глупый. Все мы смертны, доченька. Мне уже за шестьдесят перевалило, а грешные мужики на этой грешной земле долго не задерживаются. Но это я так, к слову… И конечно, я тебе помогу, если одной трудно придется. Я ж тебе отец, а не ехидна, правда?

– Правда, пап… Спасибо на добром слове. Мне приятно.

– Да ладно… Я ведь раньше не помогал, потому что не мог. А теперь могу и старые грехи компенсировать. Авось, мне на том свете зачтется.

– Пап, ну что ты опять.

– Да сам не знаю. Хотя… Чего не знаю-то? Вон, третьего дня так сердце прихватило, едва отдышался.

– С сердцем не шутят, пап. Сходи к врачу.