Завещание Холкрофта

– Все важно. – Ноэль встал и прошел через комнату к стулу, на котором оставил свой пиджак. Он показал Хелден рваную подкладку. – Посмотри. Сегодня в толпе кто-то пытался воткнуть в меня нож. Я не знаю, как ты, но я с таким прежде не сталкивался, это что-то, о чем я ничего не знаю. Это ошеломило меня… и чертовски рассердило. А пять дней назад в Нью-Йорке человек, который меня вырастил и которого я называл отцом, шел по тротуару и был сбит якобы потерявшей управление машиной, которая целилась в него и размазала его по стене! Его смерть была предупреждением. Для меня! Так что не говори мне о «Возмездии», об ОДЕССЕ, о «Вольфшанце». Я начинаю узнавать кое-что об этих сукиных детях, и я хочу избавиться от них – ото всех до единого. С деньгами в Цюрихе мы сможем это сделать. Без них нас никто слушать не станет. Это экономическая основа жизни. Людей с семьюстами восемьюдесятью миллионами просто так не отсылают. Их выслушивают. – Холкрофт уронил пиджак на пол. – Мы можем добраться до Цюриха, только удовлетворив женевский банк, а добраться до Женевы мы можем только своим умом. На нашей стороне никого нет, мы одни. Фон Тибольт, Кесслеры… И один Клаузен. Так что же произошло в Рио?

Хелден посмотрела на рваный пиджак, потом снова на Холкрофта.

– Иоганн кого-то убил.

– Кого?

– Не знаю, я действительно не знаю. Кого-то важного.

Глава 23

Холкрофт вслушивался в ее голос, пытаясь уловить фальшивую ноту. Ее не было. Она рассказала ему то немногое, что знала.

– Недель за шесть до нашего отъезда из Бразилии, – объясняла Хелден, – я приехала домой поздно вечером после занятий в университете – мы тогда жили за городом. Перед домом стоял черный лимузин, и я поставила свою машину позади него. Подойдя к двери, я услышала доносившиеся из дома пронзительные крики. Шла жестокая борьба, и я не могла угадать, кто бы это мог быть; голос кричавшего был мне незнаком. Он все выкрикивал слова вроде: «Убийца», «Это ты сделал»… что-то в этом роде. Я вбежала в дом и увидела, что в прихожей Иоганн и незнакомый человек стоят друг напротив друга. Человек пытался ударить Иоганна, но мой брат очень сильный, он схватил этого человека за руки и вытолкнул за дверь. Последние слова, которые крикнул тот человек были в том смысле, что и другие тоже знают, что они еще увидят, как Иоганна повесят за убийство, а если этого не случится, то они сами его прикончат. Он скатился по ступенькам, не переставая кричать, и побежал к лимузину, Иоганн – за ним. Он сказал ему что-то в окно, человек плюнул брату в лицо и уехал.

– Ты спрашивала об этом брата?

– Конечно. Но Иоганн не хотел об этом говорить, только ответил, что этот человек сошел с ума. Он потерял много денег, вложенных в какое-то дело, и лишился рассудка.

– Ты ему не поверила?

– Я хотела поверить, но тут начались встречи. Иоганн пропадал где-то до рассвета, исчезал на целые дни; в общем, вел себя совершенно ненормально. Потом, спустя всего несколько недель, мы улетели в Ресифи под новым именем. Кого бы он ни убил, это был богатый и очень могущественный человек. Иначе у него не появилось бы таких друзей.

– Ты совсем не догадываешься, кто был тот человек, которого ты видела у себя дома тогда вечером?

– Нет. Мне показалось, что я видела его прежде, но я не могла вспомнить где, а Иоганн не хотел мне говорить. Он приказал мне никогда не вспоминать об этом. Есть вещи, о которых я ничего не должна знать.

– Ты приняла это?

– Да. Попробуй меня понять. Мы были детьми нациста, и мы знали, что это такое. Так что лучше было не задавать лишних вопросов.

– Но тебе же нужно было знать, что происходит.

– Нас учили жить, – сказала Хелден. – Мы проходили обучение: как избегать израильтян, потому что они могли силой получить от нас информацию; как узнавать вербовщиков из ОДЕССЫ, маньяков из «Возмездия»; как убежать, как пользоваться сотней способов, чтобы уйти от хвоста.

Изумленный Ноэль покачал головой.

– Ежедневные тренировки в веселом студенческом клубе. Это безумие.

– Так ты сказал бы несколько недель назад, – ответила она, взяв его за руку. – Но не теперь, после того, что произошло сегодня.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Помнишь, в машине я сказала, что мне жаль тебя, потому что у тебя нет опыта.

– А я ответил, что приобретаю его на ходу.

– Но слишком мало и слишком поздно. Иоганн просил меня научить тебя всему, что я умею. Я хочу, чтобы ты выслушал меня, Ноэль. Попытайся запомнить все, что я тебе скажу.

– Что? – Холкрофт почувствовал силу, с которой она сжала его руку, и увидел беспокойство в ее глазах.

– Ты едешь в Берлин. Я хочу, чтобы ты вернулся оттуда.

С этих слов она начала урок. Порой Ноэль едва сдерживал улыбку – или, хуже того, смех, – но ее настойчивость заставляла его сдерживаться; она же была убийственно серьезна. Сегодня трое были убиты. Они с Хелден легко могли оказаться четвертой и пятой жертвами. Поэтому он слушал и старался запомнить. Все запомнить.