Завещание мужества

Опять в дороге провожаю год.
Опять осенний ветер крут и резок.
Он раздувает наши гимнастерки,
плащи и пиджаки, как паруса.
И кажется, вот-вот мы улетим
под небеса…
Но держит нас земля —
   не разлучиться
с ней, жесткой и колючей.
   Не расстаться
с ней, ласковой и верной,
   никогда!
И мы идем к строительной площадке.
Здесь будет город.
   Говорят об этом
нам крутобоких бревен штабеля,
кирпич,
   сухая пыль цемента
да балки двутавровые.
   Сюда
их день и ночь завозят.
   Очень скоро
придут строители
   и жизнь вдохнут
в железо и кирпич.
   Да,
     очень скоро
мы будем снова принимать воронки
от тонных бомб за котлованы.
   Снова
противотанковые рвы
   считать
системой орошения.
   Завалы
в лесах совсем не будем замечать.
Ну, а пока,
   в году сорок шестом,
стоим мы на строительной площадке:
немецкий танк в песке оставил трак,
как будто бы змея меняла кожу
и, тягачом прикинувшись, ушла,
не пушку выставив,
   а кран подъемный.
Лежат в песке узлы тяжелой стали,
изорванной и ржавой,
   и молчат,
молчат о том, что повториться может.
Привала нет!
   А есть опять работа,
опять забота
   о тепле и свете,
опять пехота
   плотничает, строит;
опять саперы
   новые дороги
прокладывают по лесам и топям.
Опять шоферы,
   чертыхаясь, возят
дубы и сосны в три охвата.
   Снова
мы ездим на попутных
   и живем
в бараках и домах на поле боя
(на бывшем поле боя).
   Не забудь,
как первую любовь не забываешь,
профессию,
   с которой начинали
мы нашу жизнь.
   Ее зовут: военной.
И если вновь…
   Сам понимаешь.
     Если
опять, как в сорок первом…
   На заре
уйдем в поход,
   уйдем в последний бой,
чтоб пехотинцы занимались мирным
строительством домов,
   чтобы шоферы
возили не снаряды, а бидоны
с прохладным молоком для детсадов,
где будут наши внуки.
   Мы для них
войну опишем просто и правдиво —
им не придется больше воевать!
…Опять в дороге провожаю год.
Осенний ветер мне лицо изрезал,
осенний ливень до костей промыл.
А я спешу.
   Мне нужно до рассвета
поспеть на стройку.
   Я там очень нужен.
Быть нужным — это счастье.
   В путь, друзья!

1946

«Мы не от старости умрем…»

Мы не от старости умрем —
от старых ран умрем.
Так разливай по кружкам ром,
трофейный рыжий ром.

В нем горечь, хмель и аромат

заморской стороны.
Его принес сюда солдат,
вернувшийся с войны.

Он видел столько городов!

Старинных городов.
Он рассказать о них готов.
И даже спеть готов.

Так почему же он молчит?

Четвертый час молчит.
То пальцем по столу стучит,
то сапогом стучит.

А у него желанье есть.

Оно понятно вам?
Он хочет знать, что было здесь,
когда мы были там…

1946

Добрый дождь