Завещание на любовь

Мередит напугана и в то же время в ярости. Ее глаза полны боли и сомнения. Девушка дулом приказывает мне отойти, и я слушаюсь. Она не в себе. Мередит вылазит из машины, скривившись и схватившись за бок рукой.

— Мер, — окликаю ее еще раз. — Опусти ружье, давай поговорим, детка.

Стараюсь не делать резких движений, потому что где-то глубоко чувствую, что она может выстрелить. Недооценивать Мередит Ван дер Меер — ошибка. Тихая и нежная оболочка скрывает немало демонов.

— Тебя надо осмотреть, — шепчу я. — Ты могла пораниться.

Ее губы изгибаются в горькой ухмылке, а обжигающе холодный взгляд падает на мое лицо. Признаюсь, это больно. Всего несколько часов назад она смотрела на меня совсем по-другому.

— Ты будешь только рад этому, да? — выплевывает Мер.

Что за хрень она несет?

— Объяснишь? Я ничего не понимаю, — удерживаю голос спокойным, хотя к горлу подступает тошнота.

Мередит оскаливается и поднимает ружье выше. Сомневаюсь, что она хоть раз стреляла. Ее крохотные ручки не справятся с отдачей. Мер дрожит не только от непонятной мне злости, но и от холода. Она одета лишь в толстовку и джинсы. Кажется, она очень торопилась сбежать.

Мередит, не приближаясь, цедит сквозь зубы:

— Ты устроил чертов пожар, да?

Моя челюсть отвисает. Она думает, что я поджег ее комнату, зная, что случилось с Генри и Сьюзен?

— Конечно, нет! — восклицаю я и делаю осторожный шаг в ее сторону. — Что за хрень ты несешь? На кой черт мне это делать?

Костяшки на пальцах Мередит белеют, когда она сжимает приклад.

— Скрыть улики, — произносит она. — Уничтожить все следы, доказывающие вину твоей семьи в ужасных вещах. Взятки, убийства, теракты.

Я затаиваю дыхание, молча слушая Мер. Все не так, как она думает. Продумываю в голове, как мягче ей объяснить свою причастность к грязным делам отцовской компании, но вдруг осознаю, о чем она говорит. Голова кружится, во рту становится сухо, а в животе завязывается узел. Мередит знает.

— Ты решил ударить меня по больному, устроив пожар, — она продолжает меня обвинять. — Я видела, как твой отец истязал тебя. Пусть мои родители и виноваты в этом, но я здесь не при чем! Я была результатом глупости!

Меня будто ударили ножом, располосовав старые шрамы, которые, как я думал, давно затянулись. Не подозревал, что именно Мередит разбередит их. Гнев внушил ей ложь, а она легко поддалась ей.

— В чем же ты винишь меня? В поджоге твоей комнаты? — цежу сквозь зубы. — Или в чем-то еще?

Мередит вздрагивает, прокашливается и спрашивает:

— Ты поджег поместье Ван дер Мееров? Решил отомстить, но стало стыдно, поэтому ты взял меня к себе? На приеме ты услышал наш разговор с мистером Ноланом, поэтому избавился и от него, и от всех доказательств? Ты боялся, что я заявлю в полицию о твоих взятках и ужасах, которые творил твой отец? За что ты так поступил со мной?…

По ее лицу текут слезы, и у меня появляется шанс. Вырываю ружье из ее рук, ставлю на предохранитель и, достав магазин, убираю в задний карман. Мер выставляет перед собой ладони и замахивается на меня, но я перехватываю ее запястья и толкаю вперед, прижав к автомобилю. Девушка начинает елозить и вырываться, тогда стискиваю ее бедра своими.

— Довольно брыкаться, черт возьми, — рычу я. — Тебе не говорили, что оружие детям не игрушка? Успокойся, и я тебе все объясню.

Мередит не останавливается, и мне приходится усилить хватку. Еще немного, и на ее запястьях останутся синяки. Не хочу делать ей больно, но и успокоить ее по-другому не могу.

— Мередит, — предупреждающе шиплю.

Девушка поднимает взгляд на меня. Она выглядит напуганной, но страх старается скрыть за злостью. Странно видеть ее такой. Мередит устает и перестает брыкаться. У меня наконец появляется шанс ответить на все ее беспочвенные обвинения. Мой отец был последней тварью, и я знаю о многих его дьявольских деяниях. Мои истязания не единственное, в чем я его обвиняю. На его похоронах я хотел поведать всему Манхэттену о его грехах, но тогда бы полиция могла узнать о том, что сделал я, а у меня нет таких связей..

— Кайл был маленьким и напуганным ребенком, когда мне пришла угроза от семейства Кинг, — начинаю я. — Вместе с наследством от отца я получил груз его темного наследия. Росс Кинг, сопливый подросток, которому было пятнадцать чертовых лет, поставил меня перед фактом: либо я плачу долги своего отца, либо нас с Кайлом не найдут. Мелкий засранец угрожал мне! Я послал его, разумеется, но он показал мне папку, по все вероятности, с такими же файлами, что были у меня. Еще пришлось подкупить сенатора Льюиса, то есть «сделать пожертвование на его предвыборную кампанию».

Говорить все это — словно пить расплавленное железо. Так же больно и обжигающе. Если она не поверит, у меня кое-что припасено в багажнике пикапа, в тайнике. Кайл был очень любопытным, поэтому только в машине он не стал бы искать нечто настолько важное.