Завещание на любовь

Ее просьба сбивает с толку. Несколько странно слышать вопрос о моей матери после приставленного ко мне ружья, но я все же отвечаю:

— Я думал, что она бросила меня в детстве, но оказалось, что отец сначала сослал ее без денег в Техас, а потом засадил ее в психиатрическую лечебницу. Он говорил, что она променяла нас на молодого тренера по йоге. Через год после этой записи ее нашли со вскрытыми венами в той самой психушке.

Усмехаюсь от собственной глупости. У отца было туго с воображением, а я все равно повелся. Возможно, у меня было первое сотрясение. До ухода матери он не бил меня.

— Мой дедушка отослал родителей подальше, но это было к лучшему. Мне жаль, Маркус.

Понимаю, что это совсем не вовремя, но от того, как Мер произнесла мое имя, мой член дернулся в штанах. Ее голос смягчился. Слава Богу, она мне поверила. Мередит убирает волосы за спину, обнажая шею. Щеки порозовели в тепле, но руки продолжают дрожать. Мер поглаживает свои плечи, чтобы согреться. Снимаю куртку и протягиваю ей. Мередит неуверенно берет ее и накидывает на спину.

— Спасибо, — шепчет она.

Хочу, чтобы Мер взглянула на меня так же, как ночью. Пересаживаюсь на заднее сидение и тянусь к ней, думая, что недомолвка (или ссора, или психоз, или скандал) позади, но девушка не отступает.

— Мистера Нолана нашли в петле, — продолжает Мередит. Ее голос снова становится непривычно ледяным, а руки сжимаются в замок. — Он не мог покончить с собой.

Боже, она же не приписывает мне еще одно убийство?

— Прежде, чем ты продолжишь, помни, я был в городе все это время, — шиплю я.

Мередит пропускает мои слова мимо ушей и цедит сквозь зубы:

— В день своей смерти он прислал мне сообщение с буквой «М».

Тут у меня сносит крышу, и я не выдерживаю. Все ее слова и нападки привели меня в ярость.

— Дьявол, ты же шутишь, да? Из-за гребаной буквы ты вылила на меня все это дерьмо?!

Мередит поднимает глаза, наполненные злостью не меньше моей, и, повысив голос, отвечает:

— Мистер Нолан отдал мне доказательства на приеме в Нью-Йорке, а после него он вдруг умирает. Не находишь, что это странно?

Протираю ладонью лицо и презрительно усмехаюсь:

— Ты похожа на свою мать. Такая же фантазерка. Из-за одной буквы уже построила целую теорию. Может быть, я нанял кого-то для убийства? Такого ты обо мне мнения, дьявол побери?!

Мередит рычит. Ей не понравилось мое сравнение, что ничуть неудивительно. Сьюзен лишилась всего из-за своей глупости, выбрала паршивого мужчину, бросила дочь и получила лишь жалкое существование. Мер не любила ее и не хотела быть на нее похожей. Не был бы я таким злым, ни за что не сказал бы этого. Мередит, обуреваемая гневом, наклоняется ко мне опасно близко и шепчет на ухо:

— Ты потому меня трахнул, что я похожа на мать? Ты представлял ее на моем месте? Сидя у меня между ног, ты думал о ней, да?

Охренеть.

Решительно беру ее за талию и грубо целую, выплескивая все бешенство. Противные слова не сделали ее губы менее сладкими и желанными. Мередит не сопротивляется, скидывает мою куртку, холодными пальцами зарывается в мои волосы и сжимает их в кулак до боли. Сейчас я не спрашиваю разрешения. Мы не нуждаемся в нем: нам обоим надо выпустить пар, а разговоры заносят нас лишь глубже во тьму. Ночью мы выяснили отличный способ отвлечься. Только сейчас мне не хочется никаких нежностей и ласк.

Кидаю Мер на сиденье, а сам сажусь между ее ног. Мередит покусывает мои губы с таким напором, что, кажется, у меня вот-вот пойдет кровь. Дыхания не хватает. От жарких поцелуев в машине заканчивается кислород. На лбу Мер выступает испарина. Задираю толстовку девушки до шеи и вижу, что она без бюстгальтера. Ее великолепные сочные груди соблазнительно поглядывают на меня. Идеальные коричневато-розовые соски сморщились и затвердели. Мередит хочет меня не меньше, чем я ее. Член каменеет и упирается в ткань штанов. Сжимаю обеими руками ее сиськи, опускаюсь, всасываю один сосок, прикусывая его, а затем принимаюсь за второй. Я бы остановился здесь надолго, но мне хочется оказаться в ней как можно быстрее. Облизывая груди Мередит, расстегиваю пуговицы на ее джинсах, стягиваю их с ее бедер и откидываю на переднее сидение. Не глядя вниз, накрываю ладонью ее киску и рычу.

Она. Без. Чертовых. Трусиков.

— Какого хрена ты без белья? — цежу я.

Теплое и влажное лоно так и умоляет меня. Провожу языком от ложбинки до киски и всасываю клитор в рот. Мер закатывает глаза от удовольствия и оттягивает мои волосы назад.

— Трусики ты порвал, а в остальном я слишком торопилась, убегая от преступника, — чуть прикусываю маленький комочек нервов, и Мередит вскрикивает. — Боже, Маркус!