Завещание на любовь

Лицо парня бледнеет, и через секунду младший Монтгомери бежит к своей ласточке, сверкая пятками. Оглядываюсь на Маркуса и вижу, как он закатывает глаза. Живот начинает крутить: мужчина напоминает мне, что мой расписанный на каждый месяц жизненный план пошел коту под хвост. Опасность, незнание и риск не для меня, однако Маркус — воплощение всех этих качеств, а от него мне подальше держаться совсем не хочется. Опьянение после секса проходит, голова начинает мыслить здраво, но сердце я убедить не смогу. Оно терзается сомнениями, не знает, стоит ли доверять Маркусу, пусть и тело уже давно перестало слушаться.

Кайл возвращается без настроения, держась за сердце, и я получаю укол от своей совести. Лекси повторяет за Маркусом и раздраженно закатывает глаза. Парень, конечно, драматизирует, но все же это его автомобиль, а я его разбила.

— Кайл, прости, пожалуйста, — бормочу, сделав шаг в его сторону. Он выглядит очень разбитым. — Я оплачу ремонт фары…

Осекаюсь, потому что фактически его оплатит Маркус.

— Брось, Мер-мер, — Кайл с трудом выдавливает из себя улыбку и треплет меня по плечу. — Я рад, что все живы. Па, а ты куда ездил?

Маркус продолжает нашу историю. «Ему легко дается вранье,» — нашептывает мне разум, но сердце хочет ему верить дальше. Оно стало слишком части командовать мной, поэтому пора ему уступить место для логики. Того качества, что ценил во мне дедушка. Кажется, у меня есть план, но мне надо дождаться, когда Маркус покинет особняк.

— Мередит позвонила и сказала про аварию, вот я и помчался ей помогать, — мужчина пожимает плечами.

— Мой рыцарь в сияющих трениках, — закатив глаза, бормочу себе под нос, и все усмехаются. — Если вы не возражаете, мне хотелось бы посетить душ и переодеться.

Я с трудом моюсь. Между ног все болит из-за… чрезмерной нагрузки и избыточной страсти, а глаза слипаются от усталости. Маркус очень вымотал меня за последние часы. Выключаю воду, надеваю постиранные Кайлом шорты и футболку и ухожу в свою новую спальню. Надо будет поблагодарить его за то, что он отмыл мою одежду от запаха дыма. Снимаю полотенце с головы и на ощупь иду к комнате, но врезаюсь в теплую и твердую гору знакомых мышц. Губы автоматически растягиваются в широкую улыбку. Маркус убирает с моего лица мокрые волосы и мягко, но весьма требовательно целует меня. Кладу руки на его грудь и легонько отталкиваю от себя, хотя мне этого совсем не хочется.

— Лекси и Кайл внизу, — шепчу ему в губы.

— Знаю, — Маркус чмокает меня в нос и отстраняется от меня, проведя грубыми костяшками пальцев по нижней челюсти, — но я хотел убедиться, что мы уладили наши проблемы.

— По-моему оторванная ручка пикапа объяснила все красноречиво, — немного натянуто усмехаюсь.

Не умею и не люблю врать, но одних слов мне недостаточно. Все детство я слушала ложь о том, что родителя приедут на Рождество и мой день рождения. Бабушка думала, я верю, что подарки, стоящие чуть дешевле обычного и подписанные кривыми буквами, были действительно от мамы и папы. Я перестала верить на слово, когда увидела, как Марта, моя няня, вместе с дедушкой запаковывают игрушки, которые утром мне вручили от имени родителей. Никто не знал, почему весь день своего шестого дня рождения я засыпала на ногах. Никто кроме мокрой и соленой от слез подушки. Конечно, это очень глупо, что я потеряла веру в честность из-за идиотского праздника, и я не отрицаю это. К тому же доверчивость не поможет мне ничего узнать о гибели всей моей семьи.

Кажется, что я до сих пор не поняла значение и силу этих слов.

— Мередит, я серьезно, — говорит Маркус, слегка насупившись. — Если что-то не так, то ты должна сказать мне. Наши ссоры горячи, но я не хочу быть подстреленным на трассе или получить травму от переизбытка секса. В любом случае физическая боль не минует нас, а в больнице будет трудно объяснить все врачам.

Теперь я искренне смеюсь и обнимаю крепкого мужчину. Он надел футболку, но все еще пахнет мной. Нет, нами. Руки Маркуса обвивают мою талию и гладят по спине. Я бы стояла так вечно.

Вдруг откуда ни возьмись на лестнице появляется Лекси и шагает прямо к нам. Ее глаза направлены на экран мобильного телефона, так что она не видела наше уединение. Я отпрыгиваю от Маркуса, как ошпаренная, и начинаю тараторить:

— Я буду жить в этой спальне теперь?

— Что ты…? — Маркус прослеживает за моим взглядом, направленным на девушку, и подыгрывает: — Я нанял рабочих, мой проект остался прежним, поэтому они должны управиться быстро.

— Рада слышать, — неестественно радуюсь.

— Конечно, я буду счастлив, если ты будешь спать в моей постели, — тихо добавляет мужчина, за что я тихонько бью его по рукам. — О Лекси пришла! Привет, девочка, я готов.

Девушка с недоверием поглядывает на нас, но никак не комментирует наше странное поведение. Может быть, связь между нами слишком невозможна, чтобы заметить вранье. И от меня не ускользнуло то, как Маркус назвал Лекси. Девочка. Для него она ребенок, младшая сестра подруги. Он не относится к ней серьезно, а что насчет меня? Кто я для него?