Завещание рыцаря

…Конкуренты наши как сквозь землю провалились. Мы их не видели ни по дороге в магазин, ни там, ни когда шли обратно. Вообще почти никого не видели. Геббельс проснулся — сидел на крыльце, зевал во всю пасть и виновато смотрел в сторону, даже не запротестовал, когда я повёл его к соседке, хотя обычно в таких случаях поднимал настоящий скандал и упирался всеми четырьмя лапами не слабее упрямого осла.

Вернувшись обратно, я запер калитку изнутри на засов и довольно долго стоял у забора. Мне было немного грустно и слегка не по себе, а кроме того ещё и почему-то стыдно перед мамой. Неожиданно пришла в голову идиотская мысль: а что если я не вернусь, как она будет?! Что я вообще творю, какое мне дело до этого чокнутого англичанина — у неё никого нет, кроме меня! Надо пойти и отказаться, вернуть деньги и отказаться…

Я стоял, думал так и понимал, что не откажусь — и не из-за десяти тысяч, нет. Из-за… а, да что там! Стоило мне подумать так — и приступ тоски прошёл, как по волшебству. Теперь я думал уже только о том, какие интересные деньки нас ждут. И… чем чёрт не шутит — вдруг мы и впрямь найдём Святой Грааль?! Где-то я читал, что на вершине горы Арарат учёные обнаружили остатки какого-то судна — многие считают, что это ковчег из Библии…Почему бы не найтись в средней полосе России Граалю, занесённому сюда рыцарем ХIII века?

…Энтони сидел перед включенным телевизором и смотрел «Угадай мелодию». Вернее — смотрел на экран и думал о чём-то своём; как тут же выяснилось — о нашем, потому что, едва я вошёл, он поднял на меня глаза и медлено сказал:

— Я вот что подумал… С твоего двора никаким другим путём нельзя выбраться? Ну… через огороды, что ли?

— И к Котовскому? — серьёзно спросил я. Энтони нахмурился:

— К кому?

— Ни к кому. Это вроде пословицы, — пояснил я, плюхаясь в кресло, — огородами и к Котовскому… Можно, если пораньше и по-тихому, а то соседи гвалт поднимут. Выйдем к речке, пройдём лугом к почте, а дальше — на вокзал. А там — Ягуар выйдет на тропу войны, и тем, кто творит зло, придётся заплатить адскую цену, — процитировал я телерекламу видеофильма.

— Лучше сделать так, — решил Энтони. — Дольше и сложнее, но, может, сразу и стряхнём их с себя. Или хоть задержим…

— Решили, — легко согласился я. — Давай рюкзаки собирать?

— Давай, — охотно откликнулся Энтони. — Выбирай, какой хочешь…

…Когда я проснулся, Энтони без света заваривал на кухне чай. Мы молча попили его, даже не присаживаясь, вымыли чашки, и англичанин пошёл на задний двор, а я задержался, запирая двери и всё ли в порядке остаётся дома.

Энтони стоял уже около туалета — по колено в траве и по пояс в белёсом тумане. Я, ступая как можно тише, подошёл к нему, и мы несколько секунд стояли, прислушиваясь. У соседки за стеной возились в сарае куры. Гавкнул Геббельс, где-то на лугу замычала корова. И мне вдруг пришло в голову, что сцена напоминает кусочек из книги Толкиена «Властелин Колец» — там вот так же отправляется в путь главный герой: под утро, не зная, что у него впереди, тишком…

— Как у Толкиена, — одними губами сказал Энтони, и я удивлённо посмотрел в его сторону:

— Я тоже подумал… Ну что?…

— Бороться и искать, — серьёзно кивнул Энтони.

— Найти и перепрятать, — так же серьёзно поддержал я.

Мы пересекли огород и, открыв заднюю калитку, вышли на соседские — тоже плавающие в тумане, из-за которого невозможно было определить, что впереди — безобиднейшее пугало, охраняющее тыквы, или сосед, которому с утра пораньше приспичило полить огурцы, пока те ещё не совсем загнулись от жарищи. Однако, никого на огородах не было, и мы шли, собирая на себя всю росу. Тут я открыл к своему большому удовольствию, что камуфляж не промокает — вода скатывалась по нему, даже не оставляя следов.

Этот путь я хорошо помнил, так как десятки раз пользовался им — с тех пор, как себя помню — и ни разу не был замечен шастающим по чужим огородам и дворам. И всё-таки — по тому же закону подлости! — нам «повезло» именно сейчас.

Мы шли мимо крыльца дома — ещё десяток шагов, и окажемся около речки, а там — лугом и вперёд… но дверь на крыльце вполне гостеприимно распахнулась, и ветхая бабуля остолбенело уставилась на две фигуры в камуфлированной форме, с рюкзаками за плечами, деловито движущиеся через её суверенную территорию. К счастью, бабуля и не подумала о защите своего суверенитета — пискнув, она несколько раз перекрестилась и замерла на крыльце.

Не прибавляя и не замедляя шага, ни слова не говоря, я медленно поднял палец к губам и так же медленно опустил его. Мы с Энтони прошли мимо крыльца, я открыл калитку, пропустил англичанина на улицу, запер за собой щеколду — и только отойдя к мосту через речку, за которым начинался луг, мы захохотали, держась за перила и глядя друг на друга.

— Нехорошо старушек пугать, — выговорил я наконец — и мы зашли снова. В свою очередь, Энтони спросил: