Завещание старого вора

– Так ведь он же в моем отделе был. Серебряков как раз и есть тот самый оперативник, которого я заподозрил в краже колье. А оно вон как получилось. В адвокаты, значит, пошел. Не ожидал я этого. Стало быть, убили его. Конечно, я не злорадствую, человека жаль, но рыльце у него было в пушку. Не без причины его порешили. По каким-то старым делам. Криминальные связи Серебрякова проверить нужно.

– А вы не знаете, с кем Шаман сидел в заключении? – осведомился Бережной.

– Шаман ведь как особо опасный преступник проходил. Таких персонажей, как он, в одиночках держат. Не ровен час, пришибут кого, а с них уже не спросишь, у этих скотов и так вышка! Однако в тридцать восьмом все еще брали всех без разбору. Камеры были переполнены, поэтому его и подсадили к молодому рецидивисту. Надо сказать, что они друг друга стоили. Того тоже подозревали в убийствах. Сидели они вместе недолго, но, насколько мне известно, успели закорешиться.

– А как звали того уголовника?

– Погоняло у него было Коваль. А звали его Игнат Коваленков.

– Коваленков? – невольно подивился Ефим Бережной.

– А что, вы его знаете?

– Его не знаю, но вот свидетелем по убийству адвоката Серебрякова и его жены проходит домработница с такой фамилией.

– Ах, вот оно что. Весьма интересно. Таких случайных совпадений не бывает.

– А у него была сестра, вы не помните?

– Да, была у него сестричка, – подтвердил Рогов. – Младшая. Домработницей у Серебряковых случайно не Дарья Коваленкова служила?

– Она самая, – сказал майор Бережной. – Что вы о ней знаете?

– Сирота, как и братец ее. Мне интересно было знать, что за личность сидела вместе с Шаманом, и я запросил дело этого Коваленкова. Знаю, что за свою сестру он всегда был горой. Собственно, и получил первый свой срок из-за нее. Двое мерзавцев заволокли ее в подвал и изнасиловали. Он отыскал их и порезал. Ладно еще, что живы остались. Тогда он малолетка был, много ему не дали, вскоре вышел. Потом еще пару раз сидел, банду свою организовал, сестру в качестве наводчицы привлекал. Вот только доказать это никак не сумели, он всякий раз все на себя брал. Последний раз сел этот Коваленков за ограбление склада. Он вместе с подельниками вывез со склада целый грузовик сахара. Возможно, им и удалось бы скрыться, но у грузовика на полном ходу лопнуло переднее колесо. Машину занесло, и она врезалась в столб. Его дружки разбежались, их пришлось потом поодиночке вылавливать, а Коваль получил серьезную травму головы. Так и лежал у дороги без сознания до появления милицейского патруля. В ходе следствия выяснилось, что за ним еще немало подвигов числится: грабежи, разбои, три убийства. По мокрым делам доказательная база слабовата была, имелись только косвенные улики.

– Выходит, что убил Серебряковых, скорее всего, Коваленков.

– Получается, что так, но он с сестрой всегда на пару работал. Без нее и на этот раз, наверное, не обошлось.

– Надо бы опять запрос на Коваленкова сделать, узнать, где он сейчас находится. Может, и всплывет что-то интересное.

Глава 16 Приговоренный

Май 1943 года

Надзиратель провел Шамана по узкому каменному коридору, стены которого были выкрашены в яркий темно-синий цвет. Ничего радужного, такого, что могло бы порадовать глаз. На заключенных этот колер действовал угнетающе, но персонал, ко всему привыкший, ничего даже не замечал.

– К стене! – распорядился надзиратель.

Шаман привычно ткнулся лбом в шероховатую поверхность.

Надзиратель звякнул связкой ключей, открыл дверь камеры и заявил:

– Проходи.

Яков отлепился от стены, сделал два небольших шага, увидел какого-то арестанта в углу крошечного помещения, с недоумением застыл у входа и заявил:

– Начальник, что за дела? У меня должна быть отдельная камера.

– А может, тебе еще и люкс в «Метрополе» заказать? – осведомился надзиратель. – У нас в Перми таких героев, как ты, полно! Одиночек на всех смертников не хватает. Скажи спасибо, что у тебя хоть один сосед, другие и вовсе в переполненных хатах парятся, пока к стенке не встанут.

– Все мы один раз умираем, – сказал Шаман. – Мне подготовиться нужно.

– Помолиться, что ли? – спросил надзиратель.

– А хоть бы и помолиться.

– Чего же ты раньше о душе не думал, когда убивал? Глядишь, и грешил бы меньше. Зато теперь будет перед кем исповедаться. Пошел! Или тебя вне очереди к стенке отправить, чтобы ты тут права не качал?

Шаман тяжело шагнул в камеру. За спиной у него гулко стукнула дверь.

– Будем знакомы, погоняло Шаман. По жизни бродяга, в прошлой жизни был Яков Шамардов, – представился смертник.

– Игнат Коваленков. Погоняло Коваль. Слышал я о тебе.

– Не сомневаюсь, – заявил Шаман. – Я человек известный. Про меня многие слышали. Ты не переживай, я тебя надолго не стесню, может, на день-другой. А потом меня того… к стенке поставят. Они с этим делом не тянут. А тебя за что закрыли?