Завещание волхва

Полицейский был не прав, подозревая Белозара в равнодушии. Он привык к Сашке и жалел, что тот умер. Если бы его можно было воскресить, Белозар не пожалел бы никаких усилий и средств для этого. Но это было невозможно, против смерти бессилен сам Перун, а предаваться бессмысленному горю Белозар считал глупостью, недостойной жреца величайшего из языческих богов. Это было бы проявлением слабости. Отомстить – это другое дело. Белозар даже знал, кому он будет мстить – наследнику Ратмира. Из-за него умер Сашка, это было очевидно Белозару. Он не винил себя за то, что послал Сашку в Кулички, и тот погиб, выполняя его приказ.

Когда Белозар выдохся, и бежать уже не оставалось сил, он остановился и огляделся. Вокруг были непроходимые заросли. Первозданные, дикие, угрожающие. И ни одной тропинки, проложенной людьми или зверями. Только бурелом. Он не узнавал местность. И не знал, куда идти.

«Я заблудился!» – пронеслась мысль.

Белозар запаниковал. Он был городской житель, и лес внушал ему страх, будучи для него terra incognita, территорией, полной опасности и ловушек. Белозар слышал, что из леса можно выйти, если ориентироваться по солнцу или поросшим мхом с северной стороны стволам деревьев. Но эти знания были для него китайской грамотой. Он не смог бы отличить мха от лишайника, образующегося на деревьях из-за потрескавшейся коры или слишком густой кроны. А солнца не было видно, его закрывали купы деревьев, непроницаемым шатром раскинувшиеся над головой. Было сумрачно, словно уже наступила ночь. И очень тихо. Пугающе тихо. Казалось, что не он, а лес прислушивается к нему – к его шагам, дыханию, голосу. И готовится напасть на него.

Ветка громко хрустнула за его спиной, словно кто-то невидимый, пытаясь незаметно приблизиться, неловко наступил на нее. Белозар вздрогнул и снова побежал. Вернее, хотел бежать, но не мог, потому что ему приходилось преодолевать причудливо переплетенные гигантские корни деревьев, поваленные ветром стволы, закиданные валежником овраги и множество других естественных препятствий, постоянно возникающих перед ним. Белозар двигался, как улитка. Он изодрал свой кожаный плащ об острые сучки, тот свисал лохмотьями. Карман оттягивал пистолет, который Белозар забрал у полицейского, сам не зная зачем. Белозар хотел его выбросить, но передумал. Оружие придавало ему уверенности.

Вскоре Белозар начал замечать, что он не один в лесу, словно тот привык к человеку и перестал таиться. То он видел птицу, замершую на верхушке ели, как гигантская шишка. То замечал серые тени, безмолвно скользившие среди зарослей в том же направлении, что и он. То встречался взглядом со сверкающими янтарем глазами, на мгновение мелькнувшими из гущи ветвей. При этом Белозар каждый раз вздрагивал и хватался за пистолет. Но никто не угрожал ему и не нападал, и ненадолго он успокаивался.

Хуже было, когда он слышал только звуки, но не видел того, кто их издавал. Монотонное уханье, протяжный вой, хриплое мяуканье, грозный рык заставляли его трепетать, подобно тому, как привидение внушает больше ужаса, чем живой человек, даже представляющий реальную опасность. Заслышав их, Белозар останавливался, прижимался спиной к дереву, чтобы никто не зашел сзади и не набросился на него, и ждал. А потом продолжал свой путь, часто оглядываясь и оттого спотыкаясь и даже падая.

Он смертельно устал, был смертельно напуган, но сдаваться не собирался и продолжал упрямо идти вперед. Пока не понял, что ходит кругами.

Белозар запомнил дерево, на котором сидел одинокий филин с закрытыми глазами, изредка, словно спросонок, ухая. Когда жрец проходил мимо него в третий раз, ему показалось, что филин ухает уже не сонно, а издевательски. Он поднял большой, прихотливо изогнутый, словно бумеранг, сухой сук, о который только что споткнулся, и запустил им в птицу. Сук не достиг цели, запутавшись в ветвях, и не вернулся к нему.

Белозар начал искать глазами, чем бы еще кинуть в филина, которого вдруг возненавидел больше всего на свете. И неожиданно для себя увидел человека. Тот стоял у дерева, почти неразличимый на фоне серо-коричневой шершавой коры, и, казалось, давно наблюдал за ним. Жрец пригляделся и узнал Михайло.

В первое мгновение застигнутый врасплох Белозар едва не бросился прочь, испытав невольный страх при мысли, что его настигли посланные капитаном Трутневым преследователи. Но потом он обрадовался. Михайло, кто бы его ни послал, был его спасением, которое наконец-то пришло к нему, когда он уже почти совсем отчаялся.

– Эй, ты! – окликнул он Михайло. – Иди сюда!

– Зачем в птицу кидаешь палки? – спросил Михайло, не шелохнувшись, будто не расслышав. – Что плохого она тебе сделала?

– А пусть не ухает почем зря, – с облегчением рассмеялся Белозар. Услышав человеческий голос, он убедился, что это не было видение, которое создал его мозг, соткав образ из бликов света, теней, отчаяния и надежды. Миражи не разговаривают, это он знал точно. – Только людей пугает вместо того, чтобы путь показать. Бесполезная и даже вредная птица!