Завещание волхва

Капитан Трутнев был мрачен, как ненастный день. После вчерашнего удара у него сильно болела голова, и он с тоской думал о том, что вскоре ему снова придется идти на Зачатьевское озеро, чтобы завершить следственный эксперимент. Он жалел, что ввязался в эту авантюру в принципе, но еще больше – что предупредил накануне бабку Ядвигу в присутствии нескольких свидетелей, а, следовательно, должен был сдержать слово, чтобы не уронить свой авторитет в глазах жителей поселка. Если бы не это, он никуда не пошел бы этим утром, а отправил бабку Ядвигу в районный центр, приложив к сопроводительным документам ее чистосердечное признание в убийстве. Это следовало сделать изначально, избавив себя от лишних проблем.

И сейчас Илья Семенович ругал себя за мягкохарактерность и человеколюбие, которые привели его на край пропасти. Он не только упустил опасного преступника, но и потерял свое табельное оружие, а в совокупности это грозило неизбежной служебной проверкой, отстранением от должности и увольнением с очень неприятной формулировкой в личном деле, которая не позволит ему впредь служить в полиции. А работу свою он любил и очень ею дорожил. Никем иным, кроме как полицейским, он быть не хотел. Не говоря уже о том, что в Куличках другой работы ему было просто не найти, а, значит, придется уезжать из поселка, чтобы в другом месте начать новую жизнь и иметь возможность худо-бедно прокормить семью.

Илья Семенович по-настоящему страдал, думая об том. Настоящее было ужасным, а будущее еще больше пугало.

Раздался стук в дверь, вызвавший новый приступ головной боли, и в кабинет вошла молодая учительница поселковой начальной школы. Илья Семенович симпатизировал ей. Ее ученики взахлеб рассказывали дома о своей учительнице и с радостью бежали в школу, а уже в первом классе даже самые бестолковые могли читать и писать. У Марины Викторовны был явный педагогический талант, и человек она была хороший. Ее не только любили дети, но и уважали все взрослые жители Куличков, а в поселке такое бывало редко. Поэтому капитан Трутнев, несмотря на свое скверное настроение и мигрень, вежливо ответил на ее приветствие и доброжелательно спросил:

– По какому делу ко мне, Марина Викторовна?

Молодая женщина с удивлением посмотрела на него и сказала:

– Вы ошибаетесь, Илья Семенович. Марина Викторовна – это моя сестра. А меня зовут Карина Викторовна Селезнева. И я пришла к вам, чтобы исправить вопиющую несправедливость, которую вы совершили, арестовав невинного человека – Ядвигу Новак. Насколько мне известно, вы обвинили ее в том, что она убила меня. Но поскольку я жива и невредима, в чем вы можете убедиться своими глазами, то обвинение должно быть снято, а бабка Ядвига выпущена из камеры, где она томится вторые сутки. Разумеется, ей должны быть принесены извинения от имени полиции и от вас лично.

Ошеломленный капитан Трутнев слушал этот монолог, и думал, что либо он сошел с ума, либо в его кабинете разыгрывается какой-то фарс с совершенно непонятной целью. Вернее, цель была понятна, и молодая учительница ее четко сформулировала – освободить бабку Ядвигу из-под стражи. Но зачем ей это было надо, полицейский искренне не понимал. Как и то, зачем она выдает себя за свою сестру, бесследно пропавшую месяц тому назад. Если только…

Капитан Трутнев едва сдержал возглас, готовый у него вырваться. Он даже прикрыл рот рукой, чтобы заглушить звуки. Как он только сразу не догадался! Молодая учительница от горя сошла с ума. Она искренне и глубоко страдала весь этот месяц, и вот результат. Не случайно она и оделась не так, как обычно – скромно и непритязательно, а слишком вызывающе и даже откровенно, надев блузу с глубоким вырезом и юбку, заканчивающуюся значительно выше колен. Грудь и ноги были красивыми, по-мужски Илья Семенович это машинально отметил, но он не хотел бы, чтобы у его сына была учительница, которая не стесняется настолько обнажаться. Прежний ее облик, который давал все основания называть учительницу «синим чулком», был ему гораздо больше по душе.

– Вы, главное, не волнуйтесь, – произнес капитан Трутнев, предусмотрительно не называя молодую учительницу по имени и отчеству, чтобы не вызвать новой вспышки ее раздражения. Имея многолетний опыт работы полицейским, он знал, как надо разговаривать с психически нездоровыми людьми. – Совершили ошибку – исправим. Виноваты – извинимся. А вы идите пока домой. Я вас обязательно поставлю в известность по делу, в котором вы принимаете такое живое участие.

– Я вижу, что вы мне не поверили, – холодно произнесла молодая женщина. – В таком случае, вот документ, подтверждающий мою личность. Паспорту-то вы поверите, надеюсь?