Завещание волхва

– Какого еще Ратмира? – удивился было Олег. Но вдруг он вспомнил о завещании и осекся. Именно так подписался его дед под письмом – волхв Ратмир, жрец Велеса. А еще он писал о каком-то Тимофее, своем старом друге. И не этот ли волосатый мужичок…

– Так и есть, Тимофей я, – сказал тот. – Вот и познакомились.

– А, простите, по отчеству вас как величать? – спросил Олег в замешательстве.

– А нет у меня отчества, – хмыкнул мужичок. – Зови Тимофеем, не ошибешься. И не выкай ты мне, за бога ради, а то я каждый раз оглядываюсь – кто там еще пристроился за моей спиной. Лады?

Олег растерянно кивнул.

Неожиданно Тимофей согнулся вдвое и отвесил Олегу поясной поклон, торжественно произнеся:

– Приветствую тебя в доме твоих предков, внук Ратмира!

А потом он совсем другим тоном проговорил:

– С возвращением домой, мой мальчик!

Глава 12. Бабка Ядвига

Они сидели на кухне, значительную часть которой занимала русская печь, и пили чай из большого серебряного самовара. Стол был обильно заставлен вазочками с вареньем, медом и сушками. Тимофей, отворачивая краник самовара, наливал кипящий напиток сначала в чашку, из нее – в блюдечко, и пил уже из него, шумно прихлебывая. В печи, несмотря на июнь, пылал огонь, потрескивали дрова. Было жарко и уютно.

Олег с хрустом откусил сушку и спросил:

– А на тех картинах кто – дед?

От неожиданности Тимофей поперхнулся чаем и долго откашливался. Потом возмущенно произнес:

– Велес это, владыка наш. В разных своих ипостасях. А дед твой был его жрецом. И прадед твой был жрецом Велеса, и все твои предки до бог весть какого колена.

– Да-да, помню, – рассеянно сказал Олег. – Великий князь Полоцкий, от которого пошел наш род, и все такое прочее. Я только одного не могу понять – почему бабушка Маша ничего не говорила мне об этом? Или она не знала?

– Это трагическая история, – грустно вздохнул Тимофей. – Когда-нибудь я расскажу ее тебе. И ты все поймешь.

– Расскажи сейчас, – настойчиво попросил Олег. – Для меня это очень важно.

– Ну, хорошо, – снова печально вздохнул Тимофей и поставил блюдце на стол. – Не люблю об этом вспоминать, но придется. Война проклятущая всему виной. Твоей бабушке было всего два года, когда это случилось. Той зимой она заболела, долго кашляла. Резвая была девчушка, а тут вся исхудала, словно червь ее какой точил изнутри, того и гляди, богу душу отдаст. Решили летом отвезти ее на море, под южное солнышко. Ратмир-то был старшим сыном, уже в летах, его оставили дома, следить за хозяйством. Да и Велесу кто-то должен был служить. Уехали они без него – твои прадед и прабабка с Машенькой. Думали, что ненадолго расстаются.

Тимофей вдруг всхлипнул и, вытирая слезы мохнатым кулачком, пожаловался:

– Каждый раз плачу, как вспоминаю. Можа, опосля расскажу?

Но Олег отрицательно покачал головой. И Тимофею пришлось продолжить рассказ.

– Это было в июне сорок первого, тому уж чуть ли не век. Поезд, на котором они ехали на юг, разбомбили. Мы долгое время не знали об этом. Но даже когда нам сообщили, Ратмир не поверил, что они погибли. Велес внушил ему надежду и веру. Всю войну Ратмир посылал запросы, куда только было можно. А когда те места освободили, поехал сам, чтобы разузнать все на месте. Он выяснил, что некоторые пассажиры из того поезда уцелели, но среди них не было его отца и матери. А детей, чьи родители погибли, подобрали и отправили неизвестно куда, подальше от фронта. Он долго искал. И наконец, много лет спустя, нашел детский дом, в который попала Машенька. Она помнила только свое имя и имя отца, поэтому ей дали другую фамилию. Она забыла все, что было связано с ее детством. Но Ратмир узнал ее. И забрал с собой, сумев убедить всех, что он ее родной брат. Даже она сама поверила ему.

Тимофей снова грустно вздохнул. Видно было, что рассказ причиняет ему боль, и он охотно бы замолчал. Но Олег был неумолим. Под его взглядом Тимофей смирился.

– Сначала мы были очень счастливы. Ратмир пытался заменить ей отца и мать. Но он не учел, что Машенька была уже почти взрослая, когда они встретились. Она выросла не в семье, а в детском доме, стала комсомолкой и атеисткой. И когда она узнала, что ее брат – жрец Велеса, то потребовала, чтобы он отрекся от своей веры и своего служения. Но как он мог?

Тимофей почти растерянно взглянул на Олега, словно спрашивая у него. Но тот не ответил, опустив глаза.

– Тогда Маша сбежала из дома. Ратмир пытался ее вернуть. Но все его усилия были напрасны. Твоя бабушка отреклась от него, своего родного брата. Не хотела его знать и даже видеть. Пригрозила, что если он не перестанет ее преследовать, то она напишет, куда следует, и его арестуют, как служителя вредного для советского народа культа. Ратмиру пришлось подчиниться ее требованию. Но незримо он всегда был рядом и знал, что происходит в ее жизни. Вскоре она вышла замуж, родила дочь, та, в свой черед, тебя. И вот ты здесь. Коловорот судьбы свершился.

Тимофей опять всхлипнул, но на этот раз не горестно, а от счастья.