Завет, или Странник из Галилеи

Нечего и сомневаться, что новость, о том, что Езекия признал свою вину перед Иешуа и даже на самом деле хотел стать его сторонником, с быстротой молнии облетела округу. И теперь уже все, кто из-за клеветы Езекии отвернулись от Иешуа, поняли, как они оплошали. То, что такого человека, как Езекию, тронули проповеди Иешуа, в чем тот признался на смертном одре, явилось свидетельством величия Иешуа. Однако двенадцать были далеки от того, чтобы, подобно Езекии, начать расхваливать себя везде и всюду. Шимон приложил много стараний, чтобы не допустить такой ошибки. Он призывал всех нас, следуя примеру Иешуа, поменьше говорить о своих успехах. И мы спокойно приняли новость о том, что наша репутация теперь восстановлена, и радушно принимали тех, кто приходил к нам с открытым сердцем, извиняясь и признавая свои ошибки, что пробудило еще больше доверия по отношению к нам. Мы никого не упрекали и никого не обвиняли, но радовались каждому, приходившему к нам со словами привета. Ко мне пришли несколько женщин — я помню, что раньше не раз ловила на себе их косые взгляды, — теперь они просили у меня прощения и в знак примирения принесли масло и другие достойные подарки. Мне стало неловко: я вспомнила свою собственную вину перед Рибкой; в моей душе не было ни тени озлобления по отношению к ним, я была искренне тронута их поступком. Они пришли ко мне с распахнутой душой, и я понимала, что едва ли сама смогла бы так смирить свою гордость.

Таким образом, последователи Иешуа снова обрели свой круг, а те, кто клеветал на него, во всем признались и раскаялись. Но мы не могли в полной мере вкусить радость этих счастливых событий, потому что Иешуа не было с нами. Никто из нас не получал никакой весточки от него, ни единого слова. Намерен ли он возвратиться к нам или нет? Несколько человек из числа двенадцати решили пойти в Капер Дан, что находится чуть севернее, и попытаться узнать что-нибудь там. В Капер Дане проживало много евреев, и, возможно, Иешуа бывал там и его там помнили. Но к великому нашему удивлению, ни один человек из города не слышал ни о каком Иешуа, а ведь Капер Дан находится на расстоянии всего лишь дня пути от Капер Наума.

Мы очень грустили, не имея никаких вестей от Иешуа, но одно удивительное событие избавило нас от долгого томления в неведении. Через Мигдаль проезжала свита сидонского принца. Принц направлялся в Иерусалим, чтобы воздать там хвалу Богу евреев. По слухам, он был в великом долгу перед нашим Богом, так как один из праведников Галилеи помог вызволить его дочь из когтей смерти. Принц направлялся в Иерусалим с великолепной свитой, процессия несла роскошный раззолоченный паланкин, в котором сидела юная дочь принца. Мы сразу догадались, кто является спасителем его дочери. Конечно же, принц, рассказывая о замечательном избавлении девушки от недуга, с которым не мог справиться никто из его придворных лекарей и жрецов, говорил об Иешуа. Красоту принцессы невозможно было описать никакими словами. Она была ослепительно прекрасна: белокожая, разодетая в золотые с лиловым одежды. Когда она узнала, что мой отец и я являемся друзьями и последователями Иешуа, она вышла из паланкина и, приблизившись к нам, поцеловала руку мне и моему отцу, выказав тем самым свое смирение пред нами, простыми людьми. Она сказала нам, что знает теперь, Бог евреев — великий Бог, раз он посылает спасение через таких людей, как наш господин.

От принца Сидона мы узнали, что Иешуа отправился на гору Гермон. Такое известье нас, по правде сказать, удивило. У евреев гора Гермон считалась проклятым местом. Но в то же время мы были безмерно счастливы получить весточку об Иешуа. Мы удостоверились, что он жив, продолжает странствовать и служить Богу. Мы даже хотели снарядить небольшую делегацию и отправиться ему навстречу с известием о раскаянии Езекии и о том, что его очень ждут в Галилее. Но пока мы собирались и обдумывали свои планы, выяснилось, что кто-то из окрестных жителей встретил Иешуа на дороге к Капер Науму.

Мой отец, услышав добрую весть, поспешил подготовить праздничное угощение для всех, и я на этот раз уже не мешала ему никакими советами. Наоборот, вместе с другими женщинами и девушками мы хлопотали у очагов и помогали раздавать хлеб и рыбу всем желающим. В ближайшую ночь Иешуа так и не появился в городе, он остановился недалеко от городских ворот, искренне приветствуя тех, кто приходил выразить ему свою радость. Шимон с несколькими рыбаками вышли из города и направились к месту, где остановился Иешуа, чтобы также поприветствовать его, но так как была поздняя ночь, мы с остальными женщинами остались в городе. Я была готова не спать до рассвета, думая о том, какая встреча нам предстоит и не будет ли она похожа на ту, когда Иешуа вернулся из Сура: он показался мне тогда совсем чужим.