Завет, или Странник из Галилеи

Слушая, как мужчины оживленно обсуждают, кто пойдет с Иешуа, а кто — нет, я снова ощутила, что, родившись женщиной, попала в своего рода заточение. Вот если бы я сейчас была замужем, то смогла бы отправиться вместе с другими мужчинами сопровождать Иешуа, и ни у кого бы это не вызвало никаких подозрений. Тут мне впервые пришла в голову мысль о том, что замужество дает некоторую свободу. Такое открытие настолько поразило и привлекло меня, что я готова была тут же выйти за первого встречного, кто сделает мне предложение, ради того чтобы иметь возможность отправиться в путь вместе со всеми. Иешуа собирался идти в северные земли, к сирийским горам, в места, откуда родом была моя мать. В дикую языческую страну, которую я помнила еще по впечатлениям своего детства. Я помню заросшие берега дикого озера и огромную, почти в человеческий рост, черную птицу, увиденную там. До сих пор я не могу отделаться от мысли, что это был один из языческих богов, о которых никогда и не слышали в Галилее.

С тех пор как Иешуа покинул нас, отправившись в направлении Сура, прошел уже почти целый год. Я теперь думала, что Иешуа ушел от нас навсегда, и была страшно напугана и огорчена. Но в то же время где-то в глубине души я чувствовала, что, возможно, так будет лучше. Может быть, он нашел новых учеников среди язычников и привел их к истинной вере. Я чувствовала, что мы, вероятно, не оправдали его надежд. Он стремился открыть нам высокое, мы же остались мелочными и приземленными, мы не смогли избежать болезней падшего мира. Я вспоминала, какими мы были в наши первые дни, и стремилась возвратить себе ту искренность, невинность и устремленность к цели, когда сердце открыто истине, словно окно — свету.

Ни разу после смерти Рибки Иешуа не заговаривал с нами о ее воскресении, а мы не решались сами спросить его. На самом деле даже среди двенадцати не было ясного понимания того, что об этом говорил Иешуа. Как произойдет это воскресение? Мы воскреснем в том же теле? Или воскреснет только душа? Сразу после смерти? Или в конце времен, в день Суда? После воскресения мы будем обитать на земле или на небесах? Я старалась представить себе это и не могла. Как может воскреснуть тело, если оно так сильно подвержено тлению? И хватит ли места всем воскресшим среди живых? Ведь если воскреснут все те, кто умер с начала времен, то их будет во множество раз больше, чем живущих теперь. И если они уже воскресли, то почему мы не встречаем их среди нас? Я очень часто думала обо всем этом и не находила ответа, но где-то в глубине души я догадывалась, что это, как и многие другие вещи, о которых говорил нам Иешуа, нельзя описать и вообразить себе в тех представлениях, которыми мы живем сейчас. То, о чем говорил Иешуа, одновременно и сложнее, и проще. Он говорил нам, например, что не нужно умирать для того, чтобы родиться заново. И я поняла это так: в твоей жизни может наступить момент, когда весь мир откроется для тебя по-новому. Нужно только уметь увидеть его новым. И тогда смерть перестала казаться мне грозной и пугающей, а стала видеться небольшим местечком на другом берегу, к которому мы приближаемся, переплывая реку. Но для меня пока это место было слишком далеко, я не могла различить его и не могла представить себе, что Рибка сейчас находится там. Мне казалось, что Иешуа также не мог представить ее там, иначе смерть Рибки не была для него таким ударом, и он не покинул бы нас.

Время, когда Иешуа не было среди нас, стало достаточно трудным для всех его сторонников, оставшихся без учителя. Двенадцать были охвачены сомнениями, стоит ли надеяться на возвращение Иешуа. Некоторые из них, направляемые Фомой, стали поговаривать о том, что, может, следует разойтись, так как учитель отказался от нас. В конце концов Шимон сказал, что, если учитель открывал нам истину, она и останется истиной, даже когда его с нами нет. Он велел нам держаться вместе и поддерживать тех, кто пришел к нам недавно, не оставлять заботу о бедных и больных.