Завет Локи

– Конечности твои я вырву по одной, а после, удалившись в Валхаллу, я стану пировать, и, заострив как зубочистки твои кости, в зубах я ими буду ковырять!

Все это звучало, разумеется, смешно и нелепо, но вынужден признать, что чувства Тора поганенькие вирши передавали довольно точно. Когда наступил Рагнарёк и мы с Тором свиделись в последний раз, он, помнится, тоже обещал оторвать мне руки и ноги. К счастью, сегодня я прихватил с собой кое-кого, не просто способного отвлечь Тора, но и готового с ним сразиться не на жизнь, а на смерть.

Я вздрогнул, когда Мьёлльнир снова врезался в парапет, отчего в воздух взвился мощный столб черного дыма и во все стороны полетели гранитные осколки. Впрочем, Йормунганд тоже времени даром не терял и, заслонив меня от Громовника, бросился на него. Тор нанес змею чудовищный удар молотом и заставил его отлететь довольно далеко в сторону; некоторое время Йормунганд неуклюже кувыркался в мерцающем воздухе, затем ударился о некую невидимую стену и рухнул на землю с видом почти комического изумления. Ну что ж, ничего не поделаешь. Пришлось признать, что такова особенность этого мира: проникнуть в него оказалось достаточно легко, а вот выбраться отсюда с той же легкостью нам вряд ли удастся. Придя в себя, змей оглушительно зашипел и ринулся на невидимую преграду, явно намереваясь ее сокрушить. Однако и во второй раз ему это не удалось, и он точно так же от нее отлетел, буквально кипя от ярости и ударившись о землю с такой силой, что содрогнулся даже парапет, на котором я стоял.

Я схватил какую-то ближайшую ко мне тварь, оказавшуюся гоблином. Ростом он был примерно с большую собаку, а его волосатая физиономия почти скрывалась под округлым шлемом, явно ему великоватым.

– Чей это сон? – потребовал я ответа.

Гоблин тупо смотрел на меня, выпучив глаза, светившиеся, точно золотые обручальные кольца. На мгновение мне даже показалось, что он и говорить-то не умеет. И тут он вдруг проскрипел:

– Отпусти меня, Капитан! Да отпусти же! Я ж ничего такого не сделал! И вообще это все не я!

Покрепче ухватив его за шиворот, я поинтересовался:

– Значит, ты меня знаешь? Откуда?

Гоблин явно был удивлен.

– Тебя, Капитан, все знают, – заявил он таким тоном, словно я спросил какую-то глупость. – Ты б лучше поспешал, не то и подготовиться не успеешь! Это ведь все-таки Тор!

Что ж, он, в общем-то, был прав. Тор – или некое воплощение Тора, случайно оказавшееся здесь в плену, – хоть и отвлекся на время, отбивая наскоки разъяренного Йормунганда, но сейчас снова направлялся прямо ко мне.

– А каким оружием я располагаю? Каким волшебством?

В ответ на мои вопросы гоблин снова выпучил глаза, как последний идиот, но ни слова так и не произнес.

– Только не говори, что в данный момент у меня ничего под рукой нет, – пригрозил я ему, прикидывая, не стоит ли приподнять его повыше и воспользоваться им в качестве щита. – У этой игры, у этой битвы – у всего этого мира, наконец, – есть определенные правила. Говори, каковы мои шансы, если я оказался безоружным?

Гоблин пожал плечами, содрогнувшись при этом всем телом, и проскрипел:

– Но ты ведь действительно знаменитый Трикстер! А значит, у тебя в запасе всегда целый мешок трюков, которыми ты вполне можешь воспользоваться.

– И какими же, например, трюками я могу воспользоваться?

– Да мне-то откуда знать! – сердито буркнул гоблин. – Или ты забыл, что ты бог, а я всего лишь маленький слуга Зла?

Я изобразил в воздухе некую руну – без особых, впрочем, ожиданий, – и был несколько удивлен, когда зазвучали фанфары и в воздухе примерно в футе от моего лица возник диск сверкающего серебряного света.

Рунический щит! И как удивительно вовремя! Громовник как раз попытался нанести мне очередной сокрушительный удар. Я ощутил это по содрогнувшемуся щиту; удар был поистине зубодробительный, и в любых других обстоятельствах Искренне Вашему попросту пришел бы конец. Впрочем, как я не без оснований подозревал, мой щит выдержал бы еще максимум пару таких ударов – но, с другой стороны, я вовсе не собирался торчать там и проверять, так ли это.