Заветные сказки

«Когда Он говорил это, один фарисей просил Его к себе обедать; Он пришёл и возлёг. Фарисей же удивился, увидев, что Он не умыл рук перед обедом. Но Господь сказал ему: ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства. Неразумные! Не Тот же ли, Кто сотворил внешнее, сотворил и внутреннее?»

И дальше, как и у Матфея – «горе вам…» несколько раз.

Вот я не вижу в этом отрывке оправдания садиться за стол обедать с грязными руками, тем более – в гостях, где ты уж никак не хозяин. И второе. Его ведь в гости пригласили, а Он такое говорит хозяину.

И ещё, Лука здесь называет Иисуса Господом. С чего это, вдруг?

Да и не всех, оказывается, как говорит только один Матфей, Он исцелял. Вот по пути в Тир и Сидон, вышла где-то навстречу им женщина, хананеянка. Телеграф тогда работал бесперебойно, вот она уже их и поджидала. Говорит, что дочка у неё больна, попросила вылечить её. Но Иисус пошел мимо, даже не сказав ей ни слова. Тут уже ученики уговаривать стали: «Что же Ты, Тютя Назаретская, всех лечил, а здесь – заупрямился?» Но Иисус их успокоил, сказал, что послан только к погибшим овцам дома Израилева (курсив мой и Самого Иисуса – С.Ч.). А остальные, мол, так, псы смердячие.

Хорошенькое дело! Чего же мы тогда мечемся с этими книгами, называемыми Священными, обсуждаем их, примеряем к себе. Не для нас они, а для евреев, чуточного числа на земле, причём, даже и для евреев-то не для всех. Нам тогда другого Бога искать надо. Чего время-то зря терять? Топоры в руки и делать Перунов-Буратинок! А то потом не расхлебаешь, пропустив необходимое. Может быть, переметнуться, как советует В.Истархов («Удар русских богов»), в язычество, к Даждьбогам, Сварогам, Велесам и другим? Наши предки с них и начинали, с ними жили-поживали дольше, чем потом с христианством. Как будто бы ничего, обходились, все их деревяшки им помогали. И ещё, как же быть с эскимосами, китайцами, индейцами и прочими многими-многими неевреями. Может быть, их другой какой бог сотворил? Тогда всё правильно. На этот, вероятно, случай и сказанул Иисус (15:13):

«…Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится…».

Оказывается, есть на Земле и такое, что насадил не Небесный Отец. Им-то, китайцам и прочим неевреям, после таких слов Самого Главного на кого надеяться, если этого Величайшего Посланника Бога беспокоила только горсточка заблудших евреев, овец дома Израилева? Скажете, что я опять вру, передёргиваю факты? Если бы! Тогда почитайте, как это написано в предании Матфея (22–24):

«И вот женщина, Хананеянка, вышедши из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его приступивши просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева».

Один к одному. Разве не так? Да Он и раньше говорил только о еврейских овцах, то есть об овцах и баранах из Израиля. Ведь Он учеников посылал (Мат. 10:5-6) никак не в другие земли, а только во вполне определённые горы и долины, о которых и Сам заботился, где паслись именно Его заблудшие овцы.

Хорошо, что женщина эта оказалась настойчивой, продолжала уговаривать, просить. Иисус разозлился и говорит:

«Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам».

Какой хлеб? Каким псам? Что, от Тебя убудет, что ли? Или соплеменникам Твоим меньше достанется? Да и хорош же Ты, в глаза называя человека, сотворённого Твоим Отцом, псом. Хорошо хоть не кобелём или сукой. Причём, при такой беде, которая случилась у женщины не по её воле, а по воле Другого, Его же Отца.

Но женщина умом была, надо отдать ей должное, похлеще Иисуса, да и на язык остра. Она так ответила на Его выпад:

«Но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их».

Иисус подумал, что упрёк этой женщины равносилен её большой вере, и исцелил её дочь. Деваться было некуда, да и перед учениками как-то, вероятно, неловко. Понял, что Он зарвался. Застыдился. А попалась бы вместо языкастой умом попроще, так и ушла бы несолоно хлебавши. Потому что дела Иисусу до другого народа нет, оказывается, никакого. Он Сам так об этом и сказал, тут и придумывать ничего не надо, Сам этого и придерживался.