Заветный ковчег Гумилева

О поисках знал Вадим, но и то Маша никогда не говорила ему, как это для нее важно на самом деле.

То, что Вадим вдруг ей позвонил, стало полной неожиданностью. Голос Вадима по телефону был тихим и усталым, как будто Вадим болен. Маша даже не сразу его узнала.

– Вадим, ты?

– Да. Маша, я нашел кое-что об Ариадне Бориславской.

Маша не поверила своим ушам.

– Что ты сказал? Повтори, пожалуйста.

– Ты прекрасно слышала! – раздраженно откликнулся он. – Я дважды не повторяю.

По этой напыщенной интонации Маша окончательно узнала Вадима, и ей стало смешно.

– А сведения достоверные?

– Узнаю коллегу-историка, – усмехнулся он. – Конечно, достоверные.

– А ты где? – осторожно спросила Маша.

– В Москве, – после паузы ответил Вадим.

– Давай встретимся, и ты мне все расскажешь.

Легкая заминка.

– Хорошо. Предложение принимается. Только учти, я ненадолго. Дела.

– Понимаю. Не беспокойся, я тебя не задержу. Сама вся в делах. Новую статью готовлю.

– Куда?

Вадим ревностно относился к ее работе и статьям. Маша иногда думала, что он подсчитывает: сколько опубликовано у него и сколько – у нее.

– Э… в один сборник. Расскажу при встрече.

– Ладно, давай в кафе «Шоколадница» около метро «Третьяковская».

– Идет.

Повесив трубку, Маша посмотрела на себя в зеркало. Она бы ни за что не стала встречаться с Вадимом, если бы не страстное желание узнать об Ариадне. После того как он с ней поступил, Маша не хотела его видеть вовсе.

– Придется потерпеть, – сказала она вслух. – Ничего не поделаешь…

Войдя в кафе, Маша почувствовала легкий укол в сердце. Они несколько раз встречались здесь, проводили свидания. Неужели у Вадима такая короткая память и он этого не помнит, раз назначил встречу здесь? Или он специально?

Маша постаралась придать себе беспечный вид, словно все, что касается Вадима и их прошлого, осталось позади и ее нисколечко не волнует.

Вадим уже сидел за столиком, уткнувшись в смартфон.

– Привет!

Он привстал и кивнул ей.

– Здравствуй, Маша. Хорошо выглядишь!

– Спасибо. Ты тоже.

Хотя, глядя на Вадима, сказать так было трудно. Под глазами у него залегли тени, лоб прорезала вертикальная морщинка.

Подошел официант, Маша заказала себе латте и спросила Вадима нейтральным тоном:

– Как прошла конференция?

– Хорошо, – ответил он, не поднимая глаз.

– У тебя все в порядке? Я волновалась, ты ни разу не позвонил мне из Парижа.

Маша решила сразу прояснить этот вопрос.

– Был очень занят, – хмуро бросил Вадим и наконец посмотрел ей в глаза. – Послушай, Маша, мы с тобой пока временно разъедемся. Ты живи до конца месяца в квартире, раз она оплачена. А дальше – смотри сама. Если хочешь – снимай. Я в ближайшее время приеду за вещами.

Она кивнула, стараясь быть невозмутимой.

– Так что там с моей прабабушкой?

– Кажется, ее след отыскался. Возможно, не напрасно ты носилась с ней как с писаной торбой.

Эту шпильку Маша решила пропустить мимо ушей ради главного – той информации, из-за которой она сюда и явилась. Если вступить в пререкания с Вадимом, дело, чего доброго, закончится ссорой, и она ничего не узнает.

– С писаной, не писаной. Я же все-таки историк, дотошность здесь не повредит.

Вадим хмыкнул, и Маша стиснула зубы.

«Только не нервничать! – уговаривала она себя. – Только не реагировать на его слова. Маша, ты же благоразумная девушка!»

Принесли латте, Маша сделала глоток. Запах кофе и вкус теплого молока немного успокоили.

– Так вот, слушай, – сказал Вадим. – Все произошло довольно спонтанно, я и сам не ожидал. В Париже я познакомился с одним ученым. Ее зовут Жозефина. – Он вновь отвел глаза. – Мы разговорились. Активная научная дискуссия продолжилась… – Вадим замялся, но все-таки решился сказать, – продолжилась у нее дома. В русских традициях кухонных посиделок.

– Французы, очевидно, нас хорошо копируют, – заметила Маша с невинным видом.

Вадим бросил на нее подозрительный взгляд и продолжил:

– С самого начала Жозефина сообщила, что у нее есть русские корни. Ее прабабка эмигрировала из России после революции, вышла замуж за ее прадеда и благополучно осела на французской земле. Жозефина сказала, что всегда чувствовала в себе тягу ко всему русскому…

– А чем она занимается? Тоже историк, как и мы?

Вадим бросил на нее еще один подозрительный взгляд но Маша лишь безмятежно улыбнулась.

– Скажем так, она изучает русскую историю. В разных аспектах. Но это к делу не относится.

– Естественно!

– Если ты будешь меня перебивать, то я ничего не расскажу, – мрачно заметил Вадим. – Ты меня просто отвлекаешь своей болтовней.

– Все, молчу, молчу. Нема как рыба.

– Так вот, когда я был у Жозефины, она показала мне письма и тетрадь своей прабабушки – Веры Шуазье, что-то вроде дневника. Она читала мне выборочно отрывки. И один отрывок привлек мое внимание. Прабабушка Жозефины писала, что познакомилась с одной страдалицей, прибывшей из России. Она назвала ее Ариадна Б. Судя по описаниям, это твоя прабабушка. Вера Шуазье предложила ей пожить у нее.

Маша слушала, затаив дыхание.

– Я сфотографировал дневник для тебя и записал на флешку. Вот. – Вадим достал из портфеля флешку и передал Маше. – Дарю.