Заветы Ильича. «Сим победиши»

Главнейшая среди них — война и судьба человечества. Прошло три года со времени окончания мировой войны. Накануне ее во всех «цивилизованных» странах мира люди слышали — и со стороны правительств, и со стороны всевозможных международных общественных и политических организаций — тысячи самых торжественных заверений о том, что война бесчеловечна, что ее не будет, что ее никто не допустит. А в результате — десятки миллионов убитых. И миллионы людей во всем мире, пишет Ленин, размышляли «о причинах вчерашней войны и о надвигающейся завтрашней войне…»

В 1921 году физик, нобелевский лауреат В. Нернст записал: «Можно сказать, что мы живем на острове, сделанном из пироксилина. Но, благодарение Богу, мы пока еще не нашли спички, которая бы подожгла его», то есть существует угроза и реальная техническая возможность уничтожения всей разумной жизни на Земле.

Но пророческая мысль Нернста, ставя проблему, не отвечала на вопрос — «что делать?». Мало того, она давала возможность уйти от ее решения. Например, в рассуждения о фатальной логике развития самой науки. Или в размышления о беспечном человечестве, которое, не ведая, что творит, уподобляется ребенку, играющему' со спичками. Или, наконец, уйти в религиозно-мистические стенания о греховной природе самого человека, якобы побуждающей его к самоуничтожению.

Для Ленина вопрос о войнах не сводился к технической возможности «конца света», а определялся прежде всего антигуманной природой империализма. Именно империалисты, завершив раздел мира, придав войнам всемирные масштабы, не только превратили их в гигантскую человеческую мясорубку, но и поставили достижения человеческого разума на службу создания оружия чудовищной разрушительной силы.

Вот почему, пишет Ленин, вопрос о войнах «с 1914 года стал краеугольным вопросом всей политики всех стран земного шара. Это вопрос жизни и смерти десятков миллионов людей». В старой русской грамматике слова — «мир» как отсутствие войны, и «Mip» как наша планета — имели разное написание. Теперь значение этих слов тесно переплелось между собой. И говоря о необходимости сохранения мира на Земле, Владимир Ильич замечает: «Если бы у нас было старое правописание, я бы написал здесь два слова “мира” в обоих их значениях…»¹

Оценку Октября Ленин соотносит с решением этой глобальной проблемы. Первый раз за сотни и тысячи лет те, кому всегда предназначалась лишь роль пушечного мяса, отказались покорно идти на бойню, вырвались из этого ада и ответили на войну революционным выходом из войны. Октябрь, вырвавший из войны «первую сотню миллионов людей на земле», одержал «первую победу дела для уничтожения войны…» И Советская Россия может гордиться тем, что именно «мы это начали… Существенно то, что лед сломан, что путь открыт, дорога показана»².

Ну а как же гражданская война? Современные «лениноеды» настолько замутили вопрос об отношении Ленина к этой войне, что придется сделать небольшое отступление, чтобы напомнить о некоторых фактах.

1917 год. С началом мировой войны, дабы отгородиться от тех, кто ее затеял и поддерживал, Ленин выдвинул лозунг превращения империалистической войны в гражданскую, т. е. свержения тех правительств, которые затеяли эту кровавую бойню.

Но, вернувшись в Россию и убедившись, что рожденное Февральской революцией двоевластие открывает возможность менее болезненного, мирного пути перехода власти в руки большинства народа, Владимир Ильич сразу же снимает этот лозунг³⁰⁵.

1918 год. Брестский мир. По сей день Ленина обвиняют в том, что ради прекращения войны он якобы отдал чуть ли не треть России. При этом умалчивают, что граница, установленная в Бресте, проходила по существовавшей на тот момент линии фронта.

То есть территории, отогнутые от России, были уже заняты немцами в ходе «великого отступления» 1915 года и последующих военных действий до октября. А Центральная рада, взявшая власть на Украине опять таки до Октября, заключала договор о пребывании немецких войск на Украине самостоятельно, без России, до Бреста, в январе 1918 года.

Надо напомнить и о том, что, заключая в марте Брестский мир, Ленин был абсолютно убежден в том, что, прекращая войну немедленно, он и просуществует недолго. Революция в Германии аннулировала его уже в ноябре 1918 года. Умалчивается, наконец, и то, что именно этот выход из войны позволил в июле 1918 года принять Конституцию РСФСР, впервые провозгласившую Россию суверенным федеративным государством.

1919 год. В марте по поручению президента США Вильсона и премьер-министра Великобритании Ллойд Джорджа в Москву прибывает Уильям Буллит. Огромные регионы России находятся в этот момент в руках белой армии и интервентов. И вот, от имени держав Антанты, Буллит предлагает Советской республике прекратить военные действия, заключить мир со всеми белыми и марионеточными правительствами, признать их власть на занятых территориях и заодно — уплатить все «царские долги» западным странам.