Заветы

Но теперь я читала эту историю сама. Я искала храбрость и благородство, я искала выбор, но ничего такого не находила. Девушку просто выпихнули за дверь, где ее изнасиловали до смерти, а потом ее, точно корову, разрезал на куски человек, при ее жизни обращавшийся с нею, как с купленной скотиной. Неудивительно, что она от него убежала.

Потрясение было болезненное: добрая, отзывчивая Тетка Эсте нам солгала. Правда оказалась ничуть не благородна – правда была кошмарна. Вот, значит, что имели в виду Тетки – мол, женскому разуму для чтения недостает крепости. Мы рухнем, мы рассыплемся во прах пред натиском противоречий, мы не найдем в себе сил держать оборону.

Прежде я никогда всерьез не сомневалась в праведности и особенно правдивости галаадской теологии. Если я недотягивала до совершенства, я полагала, что дело во мне. Но теперь я узнавала, что поменял Галаад, что он добавил, а что упустил, – и страшилась потерять веру.

Если веры у вас никогда не было, вы меня не поймете. Это как будто у вас умирает лучший друг; все, из чего складывались вы, сжигается подчистую; вы вот-вот останетесь совершенно одни. Вы словно изгой, вы словно заблудились в темном лесу. Со мной такое было, когда умерла Тавифа: мир терял смысл. Все было пустое. Все подсекалось и засыхало.

Тем, что во мне творится, я отчасти поделилась с Беккой.

– Я понимаю, – сказала она. – Со мной тоже так было. Вся верхушка Галаада нам врет.

– То есть?

– Бог – не то, что они говорят, – ответила она.

Еще она сказала, что можно верить в Галаад или можно верить в Бога, но нельзя верить в них одновременно. Собственный кризис она разрешила так.

Я сказала, что не знаю, смогу ли выбрать. Втайне я боялась, что не смогу верить ни во что. Но я хотела верить; более того, я томилась по вере; а если уж начистоту, сколько веры рождается из томления?

51

Спустя три года случилось кое-что пострашнее. Как я уже говорила, в Библиотеке Хильдегарды мне поручили начисто перепечатывать речи Тетки Лидии. По утрам на моем столе оставляли серебристую папку со страницами, над которыми мне предстояло работать. Однажды под серебристой папкой я обнаружила голубую. Кто ее туда подсунул? Кто-то ошибся?

Эту голубую папку я открыла. На верху первой же страницы было имя моей мачехи Полы. Далее следовало повествование о смерти ее первого мужа – того, что был прежде, до ее замужества с моим так называемым отцом Командором Кайлом. Первого мужа ее, Командора Сондерса, убила Служанка у него в кабинете – это я вам уже рассказывала. То есть такую историю рассказывали все.

Пола утверждала, что Служанка была неуравновешенная и опасная, украла из кухни шампур и убила Командора Сондерса ни за что ни про что. Служанка сбежала, ее поймали и повесили, а ее труп был потом на Стене. Но Сонамит говорила, что, по словам ее Марфы, была еще противозаконная греховная связь – Служанка и муж имели привычку прелюбодействовать в кабинете. Это и дало Служанке возможность убить мужа, и это же послужило причиной убийства: он от нее требовал такого, что она сошла с ума. В остальном Сонамит рассказывала все то же самое: Пола нашла труп, Служанку поймали и повесили. Сонамит еще добавляла подробность про то, как Пола вся перемазалась кровью, приличий ради натягивая на мертвого Командора штаны.

Но в голубой папке все было иначе. Историю дополняли фотографии и расшифровки множества тайно записанных разговоров. Не было никакой противозаконной связи между Командором Сондерсом и его Служанкой – только регулярные Церемонии по закону. А вот Пола и мой бывший отец Командор Кайл завели роман еще до того, как умерла моя мама Тавифа.

Пола сдружилась со Служанкой и предложила ей помочь сбежать из Галаада, поскольку знала, как эта девушка несчастна. Пола даже выдала ей карту, и инструкции, и имена нескольких связных из «Моего дня». Когда Служанка тронулась в путь, Пола самолично проткнула Командора Сондерса шампуром. Вот почему она была вся в крови, а вовсе не потому, что надевала на Командора брюки. Брюк он, собственно, и не снимал – во всяком случае, не в ту ночь.

Пола подкупила свою Марфу – приправляя подкуп угрозами, – чтобы Марфа подтвердила историю про Служанку-убийцу. Затем Пола вызвала Ангелов, обвинила Служанку, а дальше было то, что было. Когда Служанку нашли, бедная девушка бродила по улицам в отчаянии: карта оказалась неточной, а связников из «Моего дня», как выяснилось, не было в природе.

Служанку допросили. (Расшифровка допроса прилагалась, и это было неприятное чтение.) Она признала, что пыталась бежать, раскрыла участие Полы в побеге, но уверяла, что невиновна в убийстве – да что там, впервые о нем слышит, – пока боль не стала слишком сильна; тогда Служанка себя оговорила.

Ясно, как Божий день, что она была невиновна. И все равно ее повесили.

Тетки знали правду. По меньшей мере одна Тетка знала. Были улики – вот они, в папке, передо мной. Однако Полу никто и пальцем не тронул. А за преступление повесили Служанку.