Заветы

Вчера вечером со мною приключилась неприятная встряска, мой читатель. Вооружившись пером и синей тушью, я украдкой царапала свои заметы в опустевшей библиотеке, открыв дверь, чтобы шел воздух, и тут из-за угла моего закутка внезапно высунулась голова Тетки Видалы. Я не вздрогнула – нервы у меня из отверждаемых полимеров, как у пластинированных трупов, – но кашлянула, это такой нервный рефлекс, и подтянула закрытую «Apologia Pro Vita Sua» на недописанную страницу.

– А, Тетка Лидия, – сказала Тетка Видала. – Надеюсь, вы не подхватили простуду. Вам не надо в постель?

«Вечного сна, – подумала я, – вот чего ты мне желаешь».

– Просто аллергия, – ответила я вслух. – В такой сезон многие страдают.

Чего она не могла отрицать – она у нас великая аллергическая страдалица.

– Сожалею, что помешала, – солгала она. Взгляд ее прополз по заглавию кардинала Ньюмена. – Вечно в трудах, я вижу, – заметила она. – Какой одиозный еретик.

– Кто знает противника… и так далее[67], – ответила я. – Чем могу быть полезна?

– Мне необходимо обсудить жизненно важную тему. Могу я предложить вам чашку горячего молока в кафетерии «Шлэфли»?

– Как это любезно, – ответила я.

И поставила кардинала Ньюмена на полку, повернувшись к Тетке Видале спиной, чтобы загородить страницу с моими синими письменами.

Вскоре мы вдвоем сидели за столиком в кафетерии – я с горячим молоком, Тетка Видала – с мятным чаем.

– На Блага Дарении Жемчужных Дев было что-то странное, – начала она.

– Что именно? По-моему, все прошло как обычно.

– Эта новая девочка, Агата. Меня не убеждает, – сказала Тетка Видала. – Проблематичная.

– Они поначалу все проблематичные, – сказала я. – Но им нужно убежище, спасение от нищеты, эксплуатации и разора так называемой современной жизни. Они хотят стабильности, они хотят порядка, они хотят внятных наставлений. Ей понадобится время, чтобы обжиться.

– Тетка Беатрис сказала, что у девчонки эта нелепая татуировка на руке. Надо полагать, она и вам говорила. Ну право слово! Бог и Любовь! Можно подумать, на нас подействует настолько грубое виляние хвостом! И какая еретическая теология! От нее за милю несет каверзами. Откуда вы знаете – может, ее заслал «Мой день»?

– Лазутчиков мы раньше успешно вычисляли, – сказала я. – Что до телесного увечья, молодежь в Канаде – безбожники, покрывают себя многообразными варварскими символами. На мой взгляд, у нее это доказательство чистоты намерений; не стрекоза и не череп какой-нибудь – и на том спасибо. Но мы пристально за ней последим.

– Татуировку нужно удалить. Это кощунство. Слово «Бог» свято, ему не место на руке.

– Удаление сейчас будет слишком болезненно. С этим можно подождать. Мы же не хотим отвратить нашу юную Послушницу.

– Если она подлинная, в чем я сильно сомневаюсь. Такие вот фокусы – типичный «Мой день». По-моему, девчонку надо допросить.

И допросить девчонку, подразумевала Тетка Видала, она должна сама. Ее хлебом не корми – дай кого-нибудь допросить.

– Тише едешь – дальше будешь, – сказала я. – Я предпочитаю более деликатные методы.

– Прежде у вас, помнится, не было таких предпочтений, – заметила Видала. – В лоб, ярко и доходчиво вас более чем устраивало. Чуток крови вас не смущал.

Она чихнула. Может, стоит вытравить в кафетерии плесень, подумала я. А может, и не стоит.

Поскольку час был поздний, я позвонила Командору Джадду в его домашний кабинет и попросила безотлагательной встречи, о каковой мы тут же и условились. Своему шоферу я велела подождать снаружи.

Дверь открыла Жена Джадда, Сонамит. Выглядела она совсем неважно: похудела, осунулась, запали глаза. По меркам Жен Джадда, протянула она сравнительно долго; хотя бы произвела на свет ребенка, пусть и Нечадо. Однако ее время, похоже, истекает. Любопытно, что Джадд кладет ей в суп.

– Ой, Тетка Лидия, – сказала она. – Прошу вас, заходите. Командор вас ожидает.

Почему она сама открыла дверь? Открывать двери – Марфина работа. Видимо, ей что-то от меня надо. Я понизила голос.

– Сонамит, моя дорогая, – улыбнулась я. – Ты больна?

Прежде она была такой кипучей девочкой, хотя и нахальной надоедой, а превратилась в какое-то бледное виденье.

– Мне не положено так говорить, – прошептала она. – Командор уверяет, что это все ерунда. Что я нарочно выдумываю жалобы. Но я точно знаю, что нездорова.

– Можем проверить тебя в нашей клинике в Ардуа-холле, – сказала я. – Взять кое-какие анализы.

– Мне понадобится его разрешение, – сказала она. – Он меня не отпустит.

– Разрешение я получу, – пообещала я. – Спокойно.

За чем последовали слезы и изъявления благодарности. В иную эпоху она бы бросилась на колени и поцеловала мне руку.

Джадд ждал меня в кабинете. Я там уже бывала – порой при нем, порой в его отсутствие. Информационно насыщенное пространство. Зря он таскает работу домой и так беспечно повсюду ее разбрасывает.