Завгар #2 - Конец академии

Встреча эта не была плановой, но её требовали обстоятельства. Информацию хотели здесь и сейчас, и поэтому, проехав пару мостов и бросив свою машину в одном из глухих двориков, Ржевская села в остановившуюся у обочины тонированную машину и, покосившись на сразу же задавшую вопрос женщину, глухо ответила:

— Жив. Обещают, что восстановится, но минимум неделю у них.

— Понятно, — Виктория плавно вырулила на улицу, вливаясь в поток, и неспешно поехала в сторону центра. — Куда его положили?

— В военный госпиталь.

— Это хорошо, — кивнула собеседница, — и охрана серьёзная, и лекарки опытные. Так что произошло?

— Здесь всё, — Марина вытащила традиционный уже диск с информацией, передавая сотруднице канцелярии.

— Вы же знаете, — чуть улыбнулась Виктория, убирая отчёт на заднее сиденье, — что мне важны не сухие факты, а ваши собственные мысли насчёт случившегося. Поэтому давайте-ка с самого начала и по порядку.

Чуть кивнув, Ржевская посмотрела в окно на проплывающие мимо дома и негромко заговорила:

— Всё началось с имитационного тренажера.

Управляя автомобилем, женщина, тем не менее, слушала майору очень внимательно, не перебивая и не подгоняя, все вопросы, видимо, отложив на потом.

— Меня ещё тогда насторожило то, как он ведёт себя в имитаторе. Правда, в чём именно дело, я поняла позднее, поскольку со стороны казалось, что Пётр просто жмёт на спуск не дожидаясь команды, ну знаете, бывает такое у чересчур переволновавшихся курсат. Фальстарт своего рода.

— А оказалось не так?

— Не так. Там была слишком быстрая реакция, практически мгновенная.

— У мужчины?

— Да, — кивнула Марина, — представьте себе. Я голову сломала, пытаясь понять, как такое возможно, а потом до меня дошло, что единственный вариант — это взаимодействие не через руки, а напрямую.

— Мысленное управление? — дёрнула бровью Виктория, смотря вперёд.

— Похоже, что так.

— Что ж, — пробормотала сотрудница канцелярии, — всё интересней и интересней. Похоже, пора кое с кем побеседовать поподробней.

***

Очнулся в какой-то странной палате. Почему странной — сразу даже и не смог разобраться. Но что-то царапало на подсознательном уровне, намекало о своей необычности. А затем я понял: тишина и пустота. Вот что было странным. Не имелось соседей: ни какого-нибудь сухонького старичка с застарелой болячкой, ни пары мужиков средних лет, что азартно рубились бы в карты, ни даже завалящей молодёжи моего возраста.

Вдруг включилась память, и я осознал, в каком мире нахожусь, отчего вся инаковость палаты тут же пропала. Если в том мире на индивидуальный подход и личные апартаменты в больнице мне рассчитывать не приходилось, то здесь положение боярского содержанца делало меня весьма привилегированным лицом.

Внезапно тишину нарушила какая-то возня за дверью, следом раздался приглушённый напряжённый спор на два голоса, глухой удар чего-то тяжёлого об пол, и в приоткрывшуюся дверь быстро проскользнула моя верная телохранительница Семёнова.

Увидев, что я смотрю на неё, она заулыбалась и, достав из-за спины слегка потрёпанный букетик, такое ощущение, что надёрганый с ближайшей клумбы, тут же протянула мне.

— Петя, это тебе, выздоравливай!

Глянув на мою кислую рожу, она мгновенно сориентировалась и всунула цветы в вазу у изголовья, которую я раньше не заметил. Там уже стояли цветы, и я, со вздохом немного на них попялившись, философски подумал, что местные традиции сломать будет сложно.

— Кто там был? — показал я глазами на дверь.

— А-а… — махнула Илана рукой, присаживаясь ко мне на койку и заботливо поправляя сбившееся покрывало. — Салага какая-то, пыталась меня не пустить. Меня, старшую сержану разведки, х-ха!

— Понятно, — протянул я. Поискал поблизости свой коммуникатор, но не нашёл и уточнил: — Долго я здесь?

— Да три дня уже.

Семёнова вела себя, конечно, не как матёрый телохранитель, скорее как наседка, чуть ли не квохча надо мной, но глупо было ставить это ей в вину, больно уж своеобразные у нас были отношения. Вот и сейчас, вспомнив пару эпизодов нашего времяпрепровождения, я почувствовал, как покрывало начинает шевелиться, и, приподняв его, понял, что лежу совершенно голый, без трусов, а мой верный товарищ бодро вздымается всё выше и выше.

— Вот теперь точно вижу, что ты поправляешься, — довольно произнесла девушка, а затем, протянув руку, сжала член прямо через простыню.

— Полегче, подруга, — осадил я её, чувствуя, как в крепкой ладони сержаны мой «нефритовый стержень» начинает пульсировать сильнее, — понежней, я же, как-никак, больной.

— По нему не заметно, — улыбнулась Илана ещё шире.

Но тут дверь распахнулась, и в палату влетело сразу несколько человек в белых халатах.

— Вы что делаете?! — шокированно выдохнул какой-то мужчина, глядя то на Семёнову, то на меня. — Ему нужен покой и отдых! — в этот миг он заметил мой стояк и побледнел сильней. — Вы что, зелье ему влили?!

Мужчина подбежал, торопливо роясь в карманах и бормоча себе под нос:

— Было же где-то, ну где оно?..

— Доктор, доктор, — позвал я его, — успокойтесь, ничего она мне не вливала, это я сам.

— Сам? — недоверчиво посмотрел на меня врач.