Завидная биография

Георгий Иванович хотел было постучать в дверь, но раздумал. Еще спросят, чья девочка, откуда? А что он ответит? Лучше — на пароход, отогреть, расспросить, разобраться… И он быстро зашагал к берегу.

На пароходе он прошел прямо к доктору. Тот удивился:

— Кто это у вас, Георгий Иванович?

— Не знаю, доктор, это по вашей части. Сделайте все, что необходимо.

— Есть! — коротко ответил доктор и вместе с капитаном пошел вниз, в судовой лазарет.

Там он надел белый халат, снял с девочки рваное клетчатое пальтишко и уложил ее на койку. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Спутанные волосы наполовину закрывали ее худое, бледное лицо.

Доктор быстро ощупал ей ноги, руки, послушал сердце, приподняв веки, заглянул в глаза…

— Пока ничего особенно страшного… — сказал он наконец. — Упадок сил от истощения и холода. Горячая ванна, тарелка бульона и теплая постель — вот и все, что ей нужно сейчас.

— Отлично, — сказал капитан. — Если ей будет лучше, пошлите за мной, если будет хуже, тоже, конечно, пошлите, — и, осторожно прикрыв дверь лазарета, он пошел к себе в каюту.

В это время городские часы на башне отбили шесть ударов. А еще через два часа в каюту постучал кочегар Бабаев. Это доктор послал его за капитаном.

Георгий Иванович спустился вниз, в лазарет. Девочка в полосатой матросской рубашке сидела на койке, свесив босые ноги. Рубашка висела на ней мешком, из-под закатанных рукавов торчали тонкие ручки. Она робко озиралась по сторонам.

— Здравствуй, девочка, — сказал Георгий Иванович. — Как тебя зовут?

— Добрый вечер. Меня зовут Дженни Сандерс, а вас как? — ответила девочка и улыбнулась.

Георгий Иванович тоже улыбнулся, и — странно — ему показалось, что Дженни чем-то напоминает его Женю, а кочегар Бабаев решил, что эта девочка, как две капли воды, похожа на его Варю. А ведь Женя и Варя были совсем не похожи.

— У тебя есть родители? — спросил капитан.

— У меня есть папа. Его зовут Джордж Сандерс…

— А где вы живете?

— Мы?.. Мы нигде не живем… С тех пор, как папа потерял работу, мы ночуем где придется.

— А что делал твой папа?

— Он был машинистом на кране, а потом он воевал… А потом, — Дженни вдруг заплакала, — а потом… он просил хлеб на улицах… И сегодня его увели в полицию…

— Ну, не плачь, Дженни. Скажи-ка, ты учишься?

— Я училась, только очень давно… Я немножко умею читать, больше я ничего не знаю…

Пока шел этот грустный разговор, кочегар Бабаев сходил к себе в каюту и вернулся с парой маленьких ярких платьев. Это он вез Варе в подарок, а теперь достал из чемодана и разложил на койке.

— Скажите ей, Георгий Иванович, — сказал он, — пусть выбирает, которое нравится. Ей, пожалуй, как раз впору будет, только чуть широко…

Капитан перевел эти слова. Глаза у Дженни загорелись, но она отвернулась и сказала:

— Я не могу взять, мне стыдно…

— Ничего, Дженни. Здесь все друзья, — начал было капитан, но в эту минуту вошел радист Василий Васильевич и сказал укоризненно:

— Сколько же можно, товарищи? К столу, к столу… Через четверть часа Новый год, а они вот где сидят, беседуют…

— Так нельзя же, Василий Васильевич, бросить девочку, — возразил капитан.

— А зачем бросать? Берите с собой. Уж кому-кому, а ей-то самое место на елке… А ну-ка, быстро одевайся, вытри слезы и причешись, — сказал Василий Васильевич по-английски и так страшно зашевелил усами, что Дженни вся съежилась. — Чтобы в пять минут быть готовой! — он строго взглянул на Дженни и достал из кармана часы.

— Вот только на ноги что ей обуть? — добавил он по-русски и оглянулся. — Тащи-ка, доктор, свои пимы, у тебя нога небольшая.

Десять минут спустя в ярком платье, наспех подшитом крупными стежками, и в огромных валенках маленькая Дженни торжественно шла по коридору в сопровождении четырех высоких моряков. Она уже поняла, что только хорошего может ожидать от этих людей, но того, что увидела, когда открылась дверь просторной столовой, она все-таки не ожидала: за столом, уставленным вкусными блюдами, сидело сорок веселых моряков, а в углу сияла разноцветными огнями высокая заснеженная елка.

Дженни усадили рядом с капитаном. Кто-то подал ей красивый бокал с душистым горячим какао…

— С Новым годом, Дженни! — сказал капитан, и она ответила:

— С Новым годом!

Вдруг громко заиграла музыка и оборвалась так же внезапно, потом рассыпался серебряный перезвон колоколов, потом двенадцать веских ударов один за другим прозвучали в тишине и чей-то голос по-русски сказал:

— С Новым годом, друзья! Первый бокал поднимем за нашу Советскую Родину!

Из этой короткой речи Дженни поняла одно только слово, но и одно это слово объяснило ей все.

Моряки дружно закричали «ура», и она закричала «ура». А потом еще много раз кричала «ура» и смеялась… Ей все казалось, что это сон. А потом голова у нее закружилась, она закрыла глаза и в самом деле заснула…

Проснулась она на мягкой кровати. Кругом было темно, только на окно падал откуда-то свет и видно было, как тяжелые, мокрые снежинки медленно сползают по стеклу.