Завидная невеста

Близость его тела пьянила, и Эмма выгнулась ему навстречу, подставив шею. Рен тут же покрыл ее поцелуями, поднимаясь от ключицы к мочке уха, которую принялся нежно покусывать. Она запрещала себе поддаваться соблазну, понимая, как это глупо. Ясно ведь, что происходит. Рен решил добавить флирту с ней новое восхитительное наполнение.

Сегодня Эмма была не в силах сопротивляться. Возможно, не так уж это и плохо. Лучше, как можно скорее оставить позади первый контакт, удовлетворив любопытство и предвкушение, которые обычно подпитывают первые поцелуи. Пожалуй, стоит немножко подыграть Рену. Как иначе она узнает, что он задумал, если не ответит на его призыв? Именно в этом она мысленно пыталась себя убедить, когда Рен накрыл своим ртом ее губы. Эмма разомкнула их, позволяя его языку проникнуть внутрь, стремясь как можно скорее отведать его на вкус.

Вреда не случится, если она ненадолго ослабит оборону. Уж очень давно она сражается, пребывая в постоянном напряжении и выискивая тайные мотивы в поступках других людей. Рен не несет угрозу ее сорока девяти процентам, потому что у него большинство и он точно знает, ради чего играет, и не делает из этого тайны, в отличие от людей, пришедших на похороны Мерри. Те явились в поисках ее изъянов, в попытке оценить, как обратить их себе во благо. Цель Рена ясна, хоть и не по душе Эмме.

Сильные, крепкие руки Рена легли ей на талию. Эмма подумала, как отчаянно ей хочется обнять его за плечи. Это ведь ничего не будет значить, всего лишь несколько мгновений свободы, несколько мгновений для самой себя. Это все решило.

Эмма скользнула в объятия Рена, с жадностью принимая его поцелуи с привкусом выпитого за ужином вина. Он ловко ласкал ее языком, как уверенный в себе любовник, знающий, что его не отвергнут.

Тело Эммы задвигалось по собственной воле, также стремясь принять участие в поцелуе. Она ощущала исходящее от Рена тепло, крепость его мышц, силу его желания. Его тело выполняло обещания, высказанные словами, показывая, что наслаждение лучше всего делить на двоих. Рен не из тех мужчин, кто стремится получить удовольствие лишь для себя.

Поняв, что минутный эксперимент зашел слишком далеко, Эмма отстранилась, прервав поцелуй.

– Мы должны остановиться, – прерывистым голосом объявила она.

– Почему? – Рен уперся лбом в ее лоб, глядя на нее потемневшими от желания глазами.

Его близость отвлекала, мешала придумать вразумительную отговорку.

– Мы едва знаем друг друга, – негромко произнесла она. Это была ложь. Она уже знала достаточно, чтобы понимать, что общение с ним до добра не доведет.

– А мне кажется, вы не понимаете, как много могут сказать поцелуи о человеке, даже если вы о нем почти ничего не знаете. – В сгущающихся сумерках улыбка Рена показалась Эмме поистине дьявольской. Одной рукой он упирался в стену над ее головой, по-прежнему нависая над ней. – Вот вы, например, очень страстная женщина. Вы целуетесь, и оживают ваши руки, бедра, все ваше тело. – Его вторая рука переместилась ей на талию, и он принялся большим пальцем выписывать круги по ее скрытому тканью платья бедру. – Вы заслуживаете любовника, который будет достоин такой страсти. – Он снова прижался губами к ее шее, не скрывая своих намерений.

– Полагаете, что вы – тот самый любовник?

Эмма пыталась говорить бесстрастно, хотя все ее естество сгорало в огне желания. Никогда еще ее не обольщали так открыто, и откровенность намерений Рена пьянила. Страстная ли она? Да. Легко ли ее завоевать? Нет.

– Я мог бы им стать, Эмма. Вы слишком долго прожили в одиночестве. – Он со значением посмотрел на ее губы. – Я сделал смелое предложение, не более того. Теперь дело за вами, решайте.

С этими словами он ушел, растворился в ночи, и карибский мрак полностью поглотил его, стоило ему выйти из отбрасываемого лампой светового круга.

Эмма молча смотрела ему вслед, и в ее голове бессвязно роились обрывки мыслей. Напористый визит Гридли заставил ее пересмотреть мнение о Рене. Вместо того чтобы видеть в нем второго противника, с которым нужно сражаться, его можно сделать союзником.

Рен встанет между ней и Гридли хотя бы на основании того, что в его руках сосредоточено большинство акций. Сегодня он уже так поступил. Вопрос в том, долго ли это продлится? Что, если Рен решит в будущем продать свои акции и вернуться в Лондон? Как долго ей удастся удерживать его здесь?

Какой причудливый оборот приняла ситуация! Изначально вариант с продажей или отъездом был для Эммы желанным и предпочтительным, так как позволил бы ей сохранить независимость. Но она недооценила Гридли. Раз он признался Рену, что намерен возобновить ухаживания, ее ждут тяжелые времена. Выйдя за него замуж, она не только передаст в его руки управление «Сахарной землей», но и сама окажется в его власти.

То был ее самый большой страх. Однажды побывав в зависимости от мужчины, она совсем не стремилась к повторению опыта. Прикрыв глаза, Эмма попыталась отогнать воспоминания о жестокости Томпсона Ханта. Что бы он ни сделал, Артур Гридли будет еще хуже.