Завидный холостяк

Не знаю, есть ли душ на зоне, но понежиться в пенной ванне мне теперь точно предстоит не скоро.

Глава 17

*Стелла*

– Присаживайся, Стелла. Ты любишь чай с мятой?

Мужчина разводит руками в стороны и мягко улыбается одними уголками губ.

Отмечаю, что за то время, что я принимала ванну, он уже успел переодеться и теперь предстал передо мной в светлых льняных домашних брюках и тёмно-синей футболке-поло. Его черты лица приобрели мягкие очертания, и мне он показался неотразимым в этих простых уютных небрендовых вещах.

Эдакий симбиоз прекрасного рыцаря и плюшевой игрушки – мягкий и нежный снаружи и стальной холодный внутри.

Наверное, таким и должен быть настоящим мужчина.

– Да, спасибо.

Осторожно опускаюсь на край стула, вдыхая аромат свежезаваренного чая, и киваю.

Душистый запах заползает в мои лёгкие, опутывая их какой-то теплотой, связанной с детством и память тотчас подсовывает мне картинки из деревенской жизни. Как сейчас помню, когда я была маленькой, мама на месяц снимала дачный домик в какой-нибудь деревне и целый месяц мы наслаждались свежим воздухом, парным молоком и натуральными продуктами.

Там же мы ходили на речку, загорали, а после – пекли пирожки. Это были самые счастливые моменты. Я всегда с нетерпением ждала лета, чтобы, наконец, побыть с мамочкой вот так, вдвоём.

А потом всё закончилось.

Стало другим. Чужим. Холодным. Непривычным.

Переезд в квартиру дяди Жени и новая жизнь с чистого листа.

Бррр…

На глаза наворачиваются слезы, а в душе просто клокочет настоящая буря. Ломает всё на своём пути. Крушит. Сметает преграды.

Вся моя привычная размеренная жизнь, к которой я уже успела привыкнуть разлетелась на кусочки. На осколки. Которые больно ранят каждый уголок моего сердца.

Прихожу в себя, сжимая ладони коленями, и наблюдаю за размеренными действиями хозяина квартиры. Алексей разливает ароматный напиток в две небольшие чашки чёрного цвета и пододвигает ко мне вазочку с печеньем. От чашки исходит тонкое травянистое благоухание, привносящее в мою израненную событиями душу, умиротворение.

Даже странно.

Я не привыкла доверять людям.

– Насколько я знаю, этот чай притупляет чувство тревожности. Думаю, в твоей ситуации он не повредит.

Вздрагиваю, поднимая на него округлившиеся глаза.

Из серых глаз Алексея Константиновича исходит какое-то нежное свечение. Такое чувство, что ему и вправду небезразлична моя судьба.

– Вы уже знаете?

– О чём?

– Ну… обо всём.

Сглатываю слюну.

Мужчина растягивает губы в мягкой улыбке, извиняюще качая головой.

– Ну, после того как я снял тебя с перил моста, думаю ты слегка взволнована и не в себе. Я прав?

Киваю, делая глоток потрясающе ароматного чая.

Руки начинают предательски дрожать и тёмная жидкость готова вот-вот расплескаться на белоснежный стол. Сердце предательски падает вниз живота и начинает стучать где-то на уровне желудка, громко ухая.

Нужно сказать. Иначе меня просто разорвёт от этой информации и липкого ужаса, томящегося в душе.

Он поймёт. Спасёт.

Я чувствую.

Воздух становится вязким, как топкое болото. Собираюсь с мыслями, вцепившись пальцами в ручку чашки. Выдыхаю.

– Я убила человека.

Его глаза моментально становятся цепкими, а губы сжимаются в твёрдую линию. В моих висках начинают стучать молоточки, а к горлу подступает тошнота.

– Ты… что?

– Я убила дядю Женю. Не специально.

Неловко отставляю чашку на блюдце и она, покачнувшись, мгновенно перевернулась. Ароматное горячее содержимое растеклось по столешнице рваным пятном и мужчина, выругавшись, схватил тряпку.

В воздухе повисло звенящее молчание, и я не видела ничего кроме сильных пальцев, неловко елозивших по белёсой поверхности. Видно, что ему нечасто приходится совершать такие нехитрые движения. В обычной жизни у него, наверное, штат прислуги, а на работе – шикарная секретарша, обхаживающая его со всех сторон.

По-другому и быть не может.

Он и сам непростой. Я вижу это по одному лишь цепкому взгляду туманных серых глаз, в которых закипает шторм. Взволнован, или это не более чем маска? А если и правда, переживает за меня?

Хотя… Вряд ли.

Кто я такая ля этого уверенного, сильного мужчины?

Просто нищенка, которую он по доброте душевной подобрал на улице. Не больше, ни меньше.

Мужчина сполоснул чашку, снова заполнил её до краёв обжигающей жидкостью и устроился напротив меня.

– А теперь давай по порядку и постарайся ничего от меня не скрывать.

Судорожно киваю.

Я и не собираюсь ничего утаивать.

Мне просто необходимо выговориться, излить душу, выплеснуть всё, что тревожит мою душу.

Втягиваю носом наэлектризованный воздух и начинаю быстро рассказывать, что происходило со мной с того самого момента, как умерла мамочка. Алексей оказался весьма терпеливым слушателем – он не прервал меня ни разу и только сильнее сжал челюсти, когда услышал, что Евгений Леонидович собирался со мной сделать.

Кажется, всё его лицо превратилось в железную маску – до того он был серьёзен и сосредоточен.

– И с чего ты взяла, что твой отчим мёртв?

Пожимаю плечами, сцепив руки в кулаки.

– Не знаю, там столько кровищи было…