Зависть

Она рассматривала несколько мест, куда могла бы устроиться на работу, хотя каждому из них препятствовал образ Каролины Брод. Во-первых, чайная комната для дам, где Каролина могла бы сидеть в задней комнате, приглядывать за обстановкой и нещадно ругать официантов за неопрятный внешний вид. Но за большими окнами чайной она увидела множество спешащих девушек в униформе, и её сердце закололо при мысли о том, что хозяин заставит и её носить подобный черно-белый «наряд». Позже, проходя мимо только что открывшегося отеля, она подумала, что могла бы протирать пыль в комнатах богатых постояльцев, когда те уходят. Но ей было известно, что одной протиркой пыли она не отделается, и даже если ей повезет получить подобную работу, её сразу же запишут в горничные. При одной лишь мысли об этом ужасном слове к горлу Каролины подступила желчь. И только когда небо потемнело, и казалось, что она осталась единственной женщиной на улице, Каролина задумалась, а впрямь ли чайная или отель были столь неподходящими для неё местами. Всего лишь на один день и одну ночь. Возможно, хозяева предоставят ей койку и место для небольшого чемодана. Может быть, утром туда случайно заглянет Лиланд с чисто выбритым подбородком над накрахмаленным воротником, и, увидев возлюбленную в подобном заточении, начнет действовать. Может быть, он даже вынесет её оттуда на руках, как сказочную принцессу. При этой мысли Каролина закусила пухлую нижнюю губу, но затем открыла глаза и увидела брусчатку и лужи воды, казавшиеся в ночной темноте зловещими, и все милые фантазии исчезли, а темные и отчаянные замаячили впереди.

Каролина не смогла удержаться от печальных мыслей о Лонгхорне, который так галантно оберегал её и подарил ей множество уютных вечеров. Внешний мир был очень жесток, и подбородок Каролины задрожал при мысли о том, как бы разозлился старый джентльмен, узнав, что его птичка там оказалась. Но теперь она стояла здесь, и ей ничего не оставалось, кроме как идти дальше. Так она и сделала, вновь подняв ногу над тротуаром, но опустила её на нечто мягкое. Раздался визг: сначала его издала придавленная её ногой крыса, а затем сама Каролина, отпрыгнув назад и чувствуя, как маленькая тварь перебирается через её вторую ногу и семенит к сточной канаве.

— О, — сказала она, дрожа всем телом. После такого, несмотря даже на шубу, она похолодела до костей. Каролина поспешила вперед, и, увидев первый дом, озаренный льющимся из окон на тротуар светом, подошла и прижалась носом к окну.

Внутри девушки с чистыми лицами склонились над столами, покрытыми ворохами ярких тканей. Швеи проводили пальцами по швам и чинили платья, юбки и пиджачки за швейными машинами. Помещение заливал свет современных электрических ламп, и стоя на улице, Каролина на мгновение подумала, что внутри по-настоящему мило. Между столами ходила полная женщина с начинающими седеть рыжими волосами, уложенными в гладкую прическу. Она наклонялась посмотреть, что делают девушки, иногда останавливалась, чтобы распороть их стежки. Каролина вытянула шею, чтобы разглядеть вывеску над дверью. Там было написано «МАДАМ ФИТЦДЖЕРАЛЬД, ПОРТНИХА». Каролина глубоко вдохнула и открыла дверь.

Внутри было теплее, чем она представляла, и в воздухе парили еле видимые ниточки. Стрекотали машины, и шуршала ткань, хотя сами швеи вели себя тихо. Когда дверь захлопнулась за Каролиной, женщина постарше повернулась и уставилась на вошедшую. Её лицо напоминало мужское: такое же широкое и суровое. И хотя на короткий миг Каролине показалось, что женщина может произнести что-то доброжелательное, вскоре стало понятно, что заговаривать первой та не намерена.

— Могу ли я поговорить с мадам Фитцджеральд?

Теперь некоторые девушки подняли глаза, чтобы посмотреть, что происходит, хотя руки не прекращали работать, а ноги не сходили с педалей.

— Она перед вами, — ответила женщина.

— О, я… — Каролина почувствовала, что краснеет. — Здравствуйте.

Женщина недовольно вздохнула и уперлась кулаком в бок.

— Я просто проходила мимо, и ваша мастерская показалась мне такой милой, что я подумала… Понадеялась, что…

— Понадеялась на что? — подтолкнула её женщина. Её голос звучал грубо.

— Что у вас может найтись для меня работа.

Нарисованные рыжие брови женщины нахмурились.

— Ох-хо? А с чего бы мне давать её тебе?

Каролина удивленно посмотрела на неё. Она представляла себе, что самым сложным станет заставить себя прийти и попросить взять её на работу, и то, что от неё потребуются ещё какие-то доказательства, ввергло Каролину в ступор.

— Это же предприятие, верно? — сбивчиво спросила Каролина.

— Так и есть, — рявкнула в ответ мадам Фитцджеральд. Она смерила взглядом дорогую шубу Каролины. — Не пристанище для благородных и всемогущих, которые откусили больше, чем могут проглотить. Что ты вообще умеешь делать? Сидеть в витрине?