Зависть: теория социального поведения

Живущие в Канаде гуттериты, крайние приверженцы идеала общей жизни, находятся в еще лучших условиях, чем взрослые кибуцники, для того чтобы воспитывать детей для жизни без собственности. Однако Джон У. Беннет в своих недавних исследованиях о гуттерских братьях также по тщательном наблюдении обнаружил стремление приобрести личную собственность, владеть и пользоваться ею, несмотря на то что «идеология общей собственности настолько доминирует среди них, что вопросы, исходящие из наличия представлений о собственности, не вполне воспринимаются». У гуттеритов есть личная собственность, они дорожат ею и уважают ею (например, это может быть электрическая бритва или подобные ей модные приспособления). Беннет наблюдал примеры «в чистом виде подарков самим себе, отражавших остатки базового приобретательства в мышлении владельца… почти у каждого гуттерита, с которым я [Беннет] близко познакомился, было в собственности несколько таких ненужных вещей»[482].

Имеется значительный объем информации о детских представлениях о собственности у различных племен, многие из которых признают право маленького ребенка на частную собственность и соблюдают его даже в большей степени, чем это показалось бы разумным современным западноевропейским или американским родителям. У североамериканских индейцев навахо даже маленьким детям регулярно дарят домашних животных и клеймят их собственным клеймом ребенка. В то же время иногда от ребенка ожидают взноса в семейный котел. Индейское племя тлингитов тоже выказывает подчеркнутое уважение к частной собственности[483].

Если рассматривать эти наблюдения в сочетании с результатами изучения поведения различных видов животных, то единственный вывод, который можно сделать, – что концепт личной собственности, включая все его эмоциональные основания, является первичным, естественным и глубоким феноменом, который не обязательно порождается конкретным типом общества и ослабевает в других случаях. Таким образом, надежда на то, что уничтожение частной собственности сделает возможным создание через несколько поколений нового типа человека, свободного от всех тех свойств и влечений, которые находит неприятными критик приобретательского общества, представляется совершенно тщетной.

Современные русские так же склонны к приобретательству и так же изобретательны в способах получения того, чего им хочется, как и были всегда; правда, Советский Союз никогда и не стремился всерьез уничтожить частную собственность – в некоторых отношениях, например что касается прогрессии подоходного налога, он гораздо менее враждебен ей, чем США. Вероятно, более важен пример кибуца, социальной среды, где частная собственность действительно в основном была уничтожена, но детей все равно не удается воспитывать так, чтобы эта идея никогда не приходила им в голову или чтобы ее можно было искоренить потом с помощью коллектива и его образовательных учреждений.

Таким образом, социалистическое общество в чистом виде не может поддерживаться автоматически. От каждого нового поколения нужно заново требовать отказа от частной собственности и заново вбивать в него эту идею. Представляется сомнительным то, что, не считая мелких поселений, такая форма общества будет здоровой и эффективной. Ведь прежде всего это было бы общество, которое в каждом новом поколении продуцировало бы у своих членов значительный рессентимент. Как доказал психоанализ, достаточное напряжение генерируется уже тогда, когда в детстве и ранней юности, в период социализации и развития личности общество осуществляет контроль за одними лишь первичными сексуальными влечениями. Но если стремление к собственности также представляет собой естественное, первичное и универсальное человеческое желание, то такая форма общества, которая наделяет супер-эго заповедями, запрещающими частную собственность, была бы крайне неприятна для индивида.

Существенно то, что в ходе своих основанных на глубинной психологии исследований человеческого поведения, а конкретно – личности людей, родившихся в кибуце, Спиро обнаружил многочисленные признаки амбивалентных чувств по отношению к коллективу – рессентимента и обиды[484]. Определенно неслучайно и то, что сегодня во многих кибуцах люди признаются в своей тяге к частной собственности и к частной жизни, что воспринималось бы отцами-основателями как сущая ересь. Налицо также тот факт, что кибуцное движение, которое следует рассматривать как единственный крупномасштабный утопический эксперимент, искренне стремившийся уничтожить частную собственность, очевидно начало стагнировать и, хотя бы с точки зрения динамики численности, сейчас вряд ли может считаться зародышем новой эпохи или моделью для нее.

Аренда вместо собственности